Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего. Анатолий Спесивцев

осторожных расспросов Аркадий выяснил, что Иван считает себя доблестным рыцарем, защитником угнетённых, борцом за истинную, православную веру, русским воином без страха и упрёка. А что основными занятиями у него являются грабёж, убийства (включая женщин и детей), работорговля (богатых пленников держали ради выкупа, бедных убивали или продавали), так жить-то как-то надо? И каким образом, спрашивается, защищать своих, если не уничтожать чужих? Аркадий диспута по этому вопросу затевать не стал.

      Когда история ближайших грядущих лет была изложена, оба единодушно решили, что сам Бог велел попытаться её переделать. Даже начали прикидывать, в каком направлении. Здесь-то и высветилось для Аркадия, что Иван участвует в походе в Персию, на помощь шаху против султана. О реальных целях похода Иван сдуру решил пока промолчать. Забыл, с кем говорил.

      Прочитанный в своё время тайм-лайн Сварги об Азове не произвёл на Аркадия впечатления. Сколь много бы реальных исторических личностей автор там не вставил, вещь показалась ему ненатуральной. Наши все белые и пушистые, враги – тупые и ленивые… Очередная сказочка про внезапно помудревшего царя, в реале – совершенного ничтожества и сплошь вдруг обнаруживших гениальность русских воевод. Но, спасибо Сварге огромное, история совершенно удивительных взятия и осады Азова, победы казаков над огромной турецкой армией ему запомнилась. Заинтересовавшись темой, Аркадий прочитал несколько первоисточников и статей о тридцать седьмом и сорок первом годах в Азове и вокруг. Не то чтобы недавно, но кое-что помнил.

      Иван опять (!) попал в неприятное положение. Рассказывать о планах характерников без решения совета он не мог. О них большая часть старшины Сечи не знала. Только самые надёжные были извещены. Да и то, в дело встрял крайне сомнительный Пилип Матьяш. Но рассказ попаданца его очень заинтересовал. Оставалось пожалеть, что память у него дырявая и многое из самого важного попаданец, сам так назвавшийся, не помнит.

      Обговорили то, что он запомнил. У Аркадия, кстати, было несколько идей по минимизации потерь казаков при этом действе. Часть их Иван сразу забраковал как завиральные, часть попросил разъяснить и признал заслуживающими внимания.

      Набравшись к утру смелости, поднял Аркадий вопрос и о неэтичности гипнотизирования своих. Слова гипноз Иван не знал, но от этого действия отпираться не стал, а принялся оправдываться. Мол, не знал, что свой, думал – иноземец, да ещё подсыл-иезуит. Своих же характерники никогда воли не лишают, им бы этого не простили, никакое колдовство не спасло бы. Аркадий предпочёл не заострять вопрос далее, взял только слово, что больше Иван его гипнотизировать не будет. Никогда. Ну, не предусмотрел он тогда, что вскоре сам будет просить помочь извлечь из собственной памяти сведения то о ружье Фергюссона, то о клиновидном затворе для казнозарядной пушки. Прав таки был английский шпион, рекомендовавший: «Никогда не говори никогда». Действительно, многому можно поучиться у проклятых бриттов.

      О необходимом количестве мудрости

      Утро