Играл на флейте гармонист. Влад Стифин

своим визгом стал собирать вокруг себя прохожих, которые, видя его нервное состояние, уже с некоторой враждебностью поглядывали на них обоих.

      Он понял, что надо что-то предпринять, чтобы прекратить это, и закрыл глаза, вспомнил Фари, и старичок сразу замолчал, чуть встрепенулся и засеменил дальше по своим делам.

      Чтобы снять напряжение от случившегося, он продолжил:

      Два дня до осени осталось,

      Уже кружился желтый лист.

      Сегодня с летом мы прощались,

      Играл на флейте гармонист —

      Звучал ноктюрн печально, тихо —

      Страданьям места не нашлось,

      Была б гармонь, тогда он лихо

      Меха порвал бы – «вынь да брось»

      Зачем нам эти все страданья?

      Зима наступит – холода

      Подзаморозят все мечтанья,

      И подзамерзнет вся вода.

      Опять что-то незаконченное, непонятное. Надо бы рассказать об этом Фари, она недавно стала работать в этом «Комитете безопасности хозяйства», которым пугал старик.

***

      Фари чуть рассеянно слушала его:

      – Он, наверное, испугался твоего взгляда. Чем-то ты его сильно напугал. Что-то плохое про него сказал.

      – Да ничего плохого я ему не говорил.

Убиение кота

      Он вспомнил несколько эпизодов своего детства. В доме был длинный коридор с комнатами по обеим сторонам. Пацаны-мальчишки играли в войну. А самое сложное в этой игре – это разделение на «наших» и «не наших». Никто не хотел быть «не нашим». Разными способами проходило деление на «наших» и «не наших». Мальчишки даже применяли считалку:

      – Раз, два, три, четыре, пять

      «Наших» я иду искать.

      Если «наших» не найду,

      Я к «не нашим» подойду.

      В то время, сразу после «Второй главной войны», все мальчишки, как правило, играли в войнушки. Бегали друг за другом, выслеживали друг друга с деревянными ружьями, пистолетами, сделанными своими руками из где-то случайно добытыми кусками фанеры. Бегали и изображали стрельбу: трах, трах, та, та, та. Ты убит, нет, ранен.

      В доме, во дворе, жил «бабушкин» кот – здоровый котище с ободранными ушами и коротким хвостом. Хвост и уши кот потерял как-то зимой, отморозив их, сидя всю ночь на дереве, спасался от бездомных, голодных собак. После этого случая кот из домашнего превратился в дикого уличного, помоечного. И после какой-то его очередной выходки – кот стащил что-то из съестного, дядя Вася-инвалид убил его на глазах у мальчишек.

      Схватил кота за задние лапы и с размаху ударил головой об угол дома. «Бабушкиного» кота было жалко.

      А для дяди Васи-инвалида, за его деньги, мальчишки покупали в «керосинке» денатурат. Денатурат был в бутылке со страшной этикеткой, на которой изображался череп и кости и имелась надпись: «Яд». Но дядя Вася его пил. В те времена пили не только денатурат.

***

      Он любил осень. Осенью происходили быстрые изменения. Менялась погода. Надо было собираться в школу. Встречались повзрослевшие дворовые друзья. Дни становились короче. Менялось все: одежда, небо, даже еда.

***

      Фари тихо сказала:

      – Почитай мне что-нибудь