Боюсь тебя любить. Мария Высоцкая

думаешь, что я притворялась?

      Нет, возможно, я слегка и переборщила. На самом деле мне было не так уж и больно. Скорее просто неприятно, и первые пару минут казалось, что кто-то стучит по кости молоточком… Но это не повод обвинять меня хоть в чем-то.

      – И да и нет.

      Он делает ровно один шаг. Становится ближе совсем на немного, но даже этого для меня более чем достаточно. Не люблю говорить о себе. А Ваня начинает давить. Не словами, взглядами просто.

      Хочется свернуться в клубок или сбежать. Второе я, кстати, и собиралась сделать.

      И что вообще значит это его: обломала вечер с Миланой?!

      – Видишь, я предсказуема. Можешь вернуться к своей Милане. Я же не держу, – фыркаю и наконец-то выхожу из кухни.

      Ботинки все еще мокрые. Но на такси я этого почти не замечу. Да, поездка влетит в копеечку, но оставаться с Токманом наедине у меня больше нет сил. И так чувствую себя сумасшедшей.

      Да, я сама себя не понимаю и веду себя нелогично. Думаете, я этого не знаю? Знаю, конечно. Просто страшно. Страшно снова оказаться обманутой.

      – Мне вообще все равно, – продолжаю нести всю эту чушь, засовывая платье и колготки в пакет, что валялся на тумбе в прихожей.

      Ваня тем временем закрывает дверь. Вот так просто. Словно не слышит моих слов, запирает чертову дверь.

      – Что ты делаешь?

      – Ничего, – вытягивает руку и кладет ключ на самый верх шкафа.

      – Это незаконно!

      – Плевать. У тебя тушь размазалась.

      – Где?

      Ведусь и, как полный профан, подаюсь к зеркалу, а значит, и ближе к Ваньке.

      – Ничего тут нет…

      Токман хватает меня за руку. Подтягивает к себе. Его пальцы перебирают мои волосы, опускаются на спину, после чуть ниже.

      Хлопаю его по культяпке и вжимаюсь в стену. Хотя он на все это никак не реагирует. Скорее, наоборот, становится только активнее. Между нами пара миллиметров. Я чувствую его дыхание. Еще немного, и наши губы соприкоснутся.

      – Я не разрешаю себя целовать. Слышишь? Не разрешаю, – писклявым шепотом.

      – Сама себя можешь и не целовать.

      Ванька загнал меня в угол. Это, видимо, и планировал.

      Ну и где моя отвага? Где это шилопопное желание сбежать? Его нет.

      Я снова зависаю на его глазах и тембре голоса. Таком спокойном, полностью уверенном в себе. Иногда мне так не хватает этой уверенности…

      – Стой, – касаюсь ладонью его губ, как бы выставляя барьер. – Я придумала желание.

      – Ты его уже использовала, когда катилась с горки, – убирает мою руку чуть грубее, чем я ожидала.

      – Но это же нечестно.

      – Кто вообще в нашем мире говорит о честности?

      – Чего ты от меня хочешь?

      – Поцелуй.

      – Ладно. Только один, – киваю и разжимаю кулаки. Смотрю ему в глаза и жду, когда поцелует. На самом деле даже злюсь, что до сих пор ничего не происходит.

      Вот вам и все мысли о том, что я не знаю, как себя вести. Все я знаю, только трушу. Ставлю между нами дурацкие стенки, которые Ванька, кстати, так виртуозно разбивает в мелкую крошку.

      – Ты не поняла. Сегодня целуешь ты.

      – Нет, –