Болото пепла. Варя Медная

озабоченное (но при этом игривое) выражение.

      – Лаванда? Она в саду, а почему вы спрашиваете?

      Его брови поползли вверх и на полпути сломались угольным домиком.

      – Разве не о ней вы хотели поговорить?

      – Да-да, разумеется, – кивнула Фуксия.

      – Так, может, пригласите ее сюда или мне самому сходить?

      Он поднялся было из-за стола, но Фуксия поспешно накрыла его руку своей, удерживая.

      – Мне бы хотелось поговорить с вами с глазу на глаз, так сказать, наедине, тет-а-тет, сугубо между…

      – Я уловил идею, переходите к сути.

      Хирург сел обратно и кинул на нее вопросительный взгляд.

      – Да-да, конечно. Просто я хотела, чтобы этот разговор остался только между нами двумя… Видите ли, Лаванда, она так… мм… чутко воспринимает свое нынешнее положение, переживает… ну, вы понимаете, последствия недавнего потрясения, усугубленного, как же это вы сказали, «стулья ординариа». А ведь моя сестра совсем не привыкла быть стулом, и тем более ординария! В общем, вообразите, каково девушке ее тонкого душевного склада… ну, вы понимаете, что я имею в виду…

      – Пока нет.

      – Я хочу сказать, все это переносилось бы ею куда легче, не будь она леди с приличествующей в таких случаях нервической впечатлительностью…

      В этот самый момент на заднем дворе Лаванда обнаружила жирного, нет, даже не червяка – настоящего питона, кольчатого змия, прокравшегося в их с Фуксией райский сад и злобно ухмыляющегося ей из самой сердцевины нежнейшего пятилистного анемона. Аккуратно, чтобы не повредить лепестков, Лаванда вынула его и швырнула через забор, послав вслед смачное ругательство.

      – …да, еще эта необходимость ношения вуалетки… кстати, благодаря вашей чудодейственной мази, – тут Фуксия как бы невзначай доверительно пожала мастеру руку, – она уже сменила тройную вуалетку на двойную…

      – То есть, – оборвал ее мастер, – вы позвали меня, чтобы сообщить, что физически с вашей сестрой все в порядке?

      – Да, но в плане душевных терзаний…

      – С душевными терзаниями вам не ко мне.

      Фуксия пропустила это мимо ушей.

      – Я бы не стала вас беспокоить, но все эти ужасы навалились разом, просто комом… я чувствую себя такой потерянной и отчаянно нуждающейся в помощи человека знающего, крепкого плеча, так сказать. – Она постаралась принять вид как можно более трогательный и беззащитный. – Вот я и подумала, что вы могли бы меня консультировать. К примеру, каждый день, примерно в это же время. Кстати, какой чай вы предпочитаете? Ах, ну что же это я, разумеется, «пекоу»[11], и никаких «конгу», не говоря уже об этих ужасных зеленых сортах, вызывающих мигрени, несварения и даже, – тут она подалась вперед и понизила голос до интимного шепота, – помутнения.

      Мастер вдруг повел носом. Догадавшись, что он уловил тончайшее благоухание фиалковой воды, которую они с Лавандой ежедневно распыляли в доме, Фуксия обрадовалась и вместе с тем поразилась: какая чуткость! Тем более ценная, что так редко встречается у мужчин.

      – Протяните руку, – внезапно

11

Аристократический сорт черного чая.