Экземпляр. Юлия Купор

менеджмента?

      – Ну я. Так вы ж там не делали ни хера, только чаи гоняли почем зря. Вы не приносили пользу предприятию. Да, я сам лично подписывал документы о твоем сокращении. Но, между прочим, тебе там нехилые парашютные денежки выплатили.

      – Да, но деньги-то не бесконечны!

      – Ну, братан, так и мы не вечны, – философски заключил посерьезневший Женька.

      – То есть ты директор завода, – пытаясь ухватить мысль, произнес Костя. – И ты можешь вернуть мне работу?

      – Нет, дружище, не могу, – развел руками Женя.

      – Какой я тебе, на хрен, дружище! – вспылил Костя и снова чуть не опрокинул столик. – Ты называешь меня дружищем, но даже не можешь мне помочь!

      – Я сволочь, – самодовольно ухмыльнулся Женька и привычным жестом поправил съехавшие очки.

      – Правда? – Костю уже было не остановить. – Да ты все детство прожил у меня! Если бы не мои родители, ты бы сдох где-нибудь под забором, серьезно. Ну как так-то? Ну вспомни, как твой батек пришел на родительское собрание и его стошнило на нашу классуху! А теперь ты сидишь передо мной, весь такой важный, и руками разводишь. Почему, а?

      – Между прочим! – Женька сердито нахмурил брови и даже кулак сжал. – Мой, как ты говоришь, батек именно после того родительского собрания и умер! Так что это не смешно!

      – Так он паленой водкой отравился!

      – Не важно, братан, – чуть смягчившись, ответил Женька. – Не важно. Важно то, что я не могу тебе помочь. И рад бы, но не могу.

      – А знаешь что, – спокойным тоном произнес Костя, – будь ты проклят.

      После этой фразы ему даже стало немного легче. Он уже давно хотел ее произнести. Удивительно, но Женька не смутился.

      – Хм, – ответил Женя. – А что, если принять во внимание тот факт, что я уже давным-давно проклят?

      Повисла многозначительная пауза. Наконец Женька самодовольно осклабился. У, какой же он был холеный, упитанный и респектабельный – у Кости аж зубы свело от негодования.

      – Что я могу для тебя сделать, Григорьев? Григорьев из одиннадцатого «Б»? – определенно, он хотел перемирия, добротного такого перемирия. – Ну хочешь, я тебя в рестик свожу?

      – И что, мне тебе минет за это сделать? За рестик? – Костя сам от себя не ожидал, что вот так начнет язвить, но что сказал, то сказал.

      Женя растерянно почесал бородатую щеку.

      – Я что-нибудь придумаю, – ответил председатель завода, он же директор колхоза. – Серьезно. Могу тебя с Векслером познакомить, кстати. Мировой мужик.

      – Это наш мэр, что ли? Я его по телеку с утра видел.

      – Не мэр, а глава АДминистрации, – ответил Женька, выделив интонацией это самое «ад». – Он мой друг.

      – Когда-то я был твоим другом, – печально соврал Костя.

      – Не сердись на меня.

      – Да ладно, я уже остыл. Я только не понимаю, как ты стал таким успешным? Мне до сих пор кажется, что ты мне снишься. Потому что мой мозг отказывается принимать реальность. Женя Балакирев – директор завода. Директор Воскресенского