Наследники легенд. Трейси Деонн

затем пронзает им ее череп.

      7

      

      Голоса то появляются, то исчезают.

      – Что случилось?!

      – Слюна адского пса.

      Кажется, будто мою голову сунули под воду. Вытащили. Снова сунули.

      – В кампусе? Воплощенного? Это невозможно…

      – Помогите положить ее на стол!

      Падаю. Падаю глубоко, в холод и темноту. Голоса угасают.

      – Кто она? Эфир не предназначен для единождырожденных. Если она…

      – Оно разъедает ее кости. Не медлите. Действуйте.

      Пронзительное ритмичное пение сверчков пульсирует в моей голове.

      Открыв глаза, я вижу белый потолок с широкими деревянными балками. Потолочный вентилятор описывает ленивые круги. Я пытаюсь сесть и терплю полный провал. Руки не работают.

      – С тобой все в порядке.

      Ладонь мягко прижимается к моему плечу. Ник убирает руку. Он стоит рядом с кроватью. Рукав его худи изорван в клочья.

      Остальную часть моего тела покрывает белая простыня, но под ней что-то усиленно чешется – это ощущение поднимается все выше по рукам. Неловко повернувшись, я высвобождаю одну руку и чувствую, как накатывает паника. Правую руку, от костяшек до локтя, покрывает толстый слой марли. Я дергаю левым плечом, чтобы подтвердить то, что уже поняла по ощущению зуда, но рука цепляется за постель.

      – Осторожней, – предупреждает Ник. Он откидывает простыню, чтобы я могла увидеть левую руку, забинтованную так же, как и правая. – Ты пострадала.

      – Где я? – мой голос звучит хрипло. В горло словно натолкали подгорелую наждачную бумагу.

      – Я отнес тебя к нашему целителю.

      Ник берет стакан воды, стоящий на прикроватном столике. В нем торчит изогнутая соломинка, и он подносит ее к моему лицу. Это неловко, и я чувствую себя как ребенок, но я слишком сильно хочу пить, чтобы отказаться.

      Он не дал настоящего ответа на мой вопрос, и уверена, что он это понимает, но есть и другие способы разобраться, где я.

      Комната выглядит комфортной и дорогой, как на горнолыжном курорте, но здание кажется старым: мебель и стены отделаны тяжелыми тканями, а таких узоров и текстур не встретишь в недавно отремонтированных домах. Высокие потолки, полы из красного дерева. Справа от меня стоит стул с мягкой обивкой, над ним высокое окно, открытое в ночь – оттуда доносится стрекот сверчков. За стеклом не видно никаких огней. Где-то вдалеке Часовая башня начинает играть «Вестминстерские четверти»[2] – я отчетливо слышу вступительные ноты мелодии, но не слишком громко. Значит, мы рядом с кампусом.

      Я допиваю воду. Ник ставит стакан на место и садится у окна. Он очень сосредоточен. Совершенно не похож на того Ника, которого я встретила у «Леноры».

      – Что ты помнишь?

      Я хмурюсь, образы вспыхивают в сознании. Свет в небе. Бег. Ник, взмахивающий мечом. Монстр.

      Я смотрю в глаза Нику.

      – Ты убил его.

      Он кивает.

      – Я убил его.

      Часовая башня отбивает час. Один. Два.

      – Ты спас меня.

      Три.

      Он

2

Мелодия, которая традиционно используется, чтобы отбивать пятнадцатиминутные интервалы на многих часовых башнях. Также ее называют «Вестминстерский перезвон» или «Кембриджский перезвон» – по ее происхождению, поскольку впервые она использовалась в церкви Святой Марии Великой в Кембридже. (Прим. пер.)