Реальность в кармане. Николай Бричевский

звукового давления не хватило, чтобы сдерживать Мрак в анабиозе.

      – Сколько ещё?

      – Минута, может две. Как слышите, – учёный очень сильно напрягал связки, чтобы перекричать устройство, издававшее какое-то немыслимое количество звуков, в центре зала, – установка уже работает. Осталось дождаться, пока он снова уснёт.

      – Из-за чего случилась просадка? – Клаус словно немного смягчился, хотя его голос звучал всё так же безэмоционально, лицо перестало пугать одним своим видом.

      – Лекс выясняет! – учёный уже почти кричал. – Фух!

      Дуглас, инженер группы сдерживания выпрямился и нервно улыбнувшись, посмотрел на канцлера. “Пройдёмте в лабораторию!” – прокричал он, запахивая халат, и засеменил в сторону стеклянной двери, что пряталась за грудой проводов и обломков приборов неподалёку.

      Когда Клаус закрыл за собой дверь, он, вдруг, почувствовал, как уменьшилось давление на его уши. Лаборатория представляла из себя очень маленькое помещение с двумя рабочими столами, забросанными разными бумагами, и большого компьютеризированного стенда, вмурованного в стену рядом с окном с видом на пленённого Мрака.

      – Удалось узнать что-то новое? – канцлер даже не смотрел на учёного, когда спросил это, а лишь разглядывал бумаги на одном из столов.

      – Да! Это самое интересное! – Дуглас аккуратно забрал бумагу из рук Клауса, – Позволите? По правде говоря, возможно именно это и стало причиной просадки, но пока не важно, – проговорил учёный как можно тише и как только мог быстрее. – В общем! Нам удалось наладить сеанс разговора!

      – Вы поговорили с этой штукой? – левая бровь Клауса медленно поползла вверх.

      – Хочу заметить, что эта ШТУКА, как вы изволили её назвать, уничтожила цивилизацию!

      – И что мне к ней теперь по имени отчеству обращаться?

      – Ну, – Дуглас затушевался, он явно не ожидал такого вопроса, – не знаю. Просто это как-то неуважительно, что ли.

      – Последнее, что мне сейчас нужно – это начать испытывать уважение к тому, из-за чего мы вынуждены выживать!

      Человек проницательный смог бы заметить, что в голосе канцлера и на его лицо проскользнули нотки удивления и недоумения. Но Дуглас к таким людям не относился и воспринял заявление, скорее, как упрёк. Он начал судорожно собирать по столу все бумаги, что попадались ему под руки и складывать их в аккуратные стопки.

      – Так, – нарушил молчание канцлер Газ, – и о чём же вы беседовали с нашей уважаемой штуковиной?

      – Ах, да, простите, отвлёкся, – Дуглас опустил документы и подошёл к белой доске на стене, – что нам уже было известно?

      Вопрос этот был риторическим, но учёный всё равно повернулся к канцлеру и ожидал ответа. Поняв, что на него в тишине смотрит лицо, по которому было невозможно понять, что у человека на уме, он слегка смутился и продолжил своё повествование: “Итак! Когда нам удалось в прошлый раз установить связь, всё, что нам сказал наш пленник: “Мы – мрак!”. В итоге его так все