Рафаэль. Я разобью твоё сердце. Агния Арро

Бегу по ступенькам. Тут где-то был небольшой спортивный зал. Мне надо проораться, иначе я сейчас наделаю херни.

      Нахожу.

      С разбегу врезаюсь кулаком в боксёрский мешок, подвешенный цепями под потолком. С немым криком выбиваю резвую двоечку. И луплю ещё, пока лёгкие не начинают гореть, а костяшки липнуть от крови.

      Суки! Суки! Суки! Ненавижу их всех!

      Почему у меня нет ебаного выбора?!

      Ааа!!! Блядь!

      Ещё серия ударов.

      Присаживаюсь на корточки. Дышу со свистом.

      Грёбаный психолог. Все-то он понял! А я башку ломал, откуда такое внимание к Анаит.

      И что я могу сделать? Ни-ху-я!

      Это бесит ещё сильнее.

      Для Аны неплохо. Правда, неплохо. Если отбросить искусственную любовь. Она знает, что я люблю её по-настоящему. Платная школа – не детский дом. В приюте её даже искусственно любить не будут. Оттуда она попадёт в другую семью. Какая это будет семья? Как они будут с ней поступать? А если не заберут? Она не сможет в детском доме. Она домашняя! Она принцесса. А школа – это хорошо. Школа – это шанс поступить в ВУЗ получше. Я заработаю к тому времени и обязательно сам оплачу ей вышку.

      Уговариваю себя. Так себе получается. Пульс ебашит в глотке с какой-то лютой скоростью.

      Вдох…

      Выдох…

      Здесь мы с малой всегда будем рядом. И обязательно вернёмся домой. Насрать, что под фамилией ублюдка. Мне уже всё равно. Я сожру. Переварить бы и не проблеваться.

      Нельзя сейчас обратку включать. Мне нечем крыть. Продолжаем подчиняться имеющимся условиям.

      Встаю. На кухне в раковине смываю кровь с рук и поднимаюсь по лестнице на второй этаж.

      – Саркис, что с руками? – хватает за запястье как раз вышедший из кабинета «дед».

      – Спортом занимался, – голос люто хрипит, будто я бухал два дня.

      Капец, как сейчас хочется влить в себя немного анестезии.

      – Мне пора ехать. Дома заждалась супруга. В выходные привезу тебе хорошие боксёрские перчатки.

      – Спасибо, – попытался улыбнуться. Не получилось.

      – Ты же мотоспортом занимаешься. Я прав? – не отстаёт «дед».

      Из-за его спины на меня смотрит заплаканная Наталья. И мне почему-то становится её очень жаль. Надо будет пообщаться, когда остыну.

      – Да, правы. Профессиональный клуб.

      – Владелец у вас там кто?

      «Да чё ты прикопался ко мне!»

      – Вам зачем? – выдаю вежливо.

      – Если я спросил, значит надо. Фамилию мне скажи, пожалуйста, мальчик.

      Передёргивает от такого обращения. Мальчиком я был лет в десять. Потом внезапно вырос.

      – Гордей Калужский, – отвечаю, собрав в сжатых кулаках всё своё терпение.

      – Сын бывшего прокурора. Знаю такого. Спасибо и доброй ночи, – хлопает меня по плечу. – Иди. Тебя там отец ждёт.

      «Он мне не отец!» – хочется рявкнуть, но я лишь киваю и захожу в кабинет, где ублюдок сидит за рабочим столом и потягивает виски со льдом.

      Глава