Прости. Забудь. Прощай. Алексей Коротяев

неопытный, но рьяный. Когда его вызывали по поводу разборок или

      поножовщины, он обычно прятался, а тут, прослышав от кого-то о «старухе из

      леса без бумаг», начал неожиданно проявлять служебное рвение. Несколько раз

      он тарахтел мимо нас своим мотоциклом, направляясь к старушке с визитом.

      Мне София призналась, что, заслышав звук мотора, выставляла оконце, выхо-дящее в огород, и убегала в тайгу. Тогда же у нее впервые заболело сердце.

      Я решила посмотреть – нет ли других знаков. Ведро, означающее, что

      она ушла, не было выставлено. Значит, дома. Потрогала дверь. Не заперта.

      София лежала на своем топчане лицом вверх. Я сразу поняла, что она

      мертва, но, что удивительно, никогда до этого не видевшая мертвого человека, я совершенно не испугалась. Просто села рядом. Поговорила с ней. Поплакала.

      Подумала… вот ведь, не зверь тебя сгубил – его ты не боялась, а человек.

      Старый участковый с уважением относился к нашей семье. Уйдя на

      пенсию, он перебрался к детям и внукам на Большую Землю, которой мы называли все находящееся за пределами БАМа. Соскучившись по родным местам, приехал к брату погостить. Заехал и к нам. Разговор коснулся, естественно, и

      политики, и перемен в регионе, происшедших в его отсутствие. Мужчины по-сетовали на стремительный рост наркомании в связи с возросшим количеством

      представителей «теплых» республик, прибывающих на БАМ за длинным ру-блем. Упомянула я и про Софию. Никогда не ожидала от этого сурового седо-го человека таких неожиданных и проникновенных слов. То, что он рассказал, меня просто поразило.

      София родилась в тюрьме. Этого я не знала. Ее мать – Дарья уже провела долгие годы в заключении, когда девочка появилась на свет.

      Однажды в лагере начались массовые беспорядки, и группа заключен-ных бежала. С ними и мать Софии. Некоторых поймали сразу, а Дарье удалось

      уйти глубоко в тайгу и там начать новую, нелегкую жизнь. Сама построила маленькую избушку. Ближайшие поселения находились за десятки километров, и

      35

      Дарья ходила туда, притворяясь поселенкой из соседнего села, чтобы только

      заработать на одежду, соль и инструменты. Так и жили они вдвоем, собирая

      грибы, ягоды, ставя самодельные силки и капканы на мелкую живность. Хотелось бы завести и свою, но любые домашние животные немедленно вызвали бы непрестанный и опасный интерес диких зверей. А то и хуже –человека.

      Когда один добрый старик, чувствуя, что отходит, отдал Дарье свою старенькую «тулку», жизнь совсем наладилась. Оказавшись прирожденной охотницей, Дарья теперь добывала еды с избытком. Что не съедали – засаливали и за-капывали в никогда не прогревающийся грунт вечной мерзлоты. После одного

      похода в селение за патронами мать внезапно серьезно заболела и, с трудом

      вернувшись домой, через несколько дней умерла. Софии тогда было не больше

      пятнадцати. Так девочка осталась одна. Похоронив мать, она ушла на долгие

      годы еще дальше в тайгу.

      Что привело ее, уже пожилую к тому времени