Игра на выбывание. Даша Циник

же трибуна расположена зеркально в противоположном углу. Интересно, почему их две?

      – Это для дебатов, – поясняет Вера, заметив мое недоумение. – Пользуемся на практических занятиях по политологии.

      В очередной раз поразившись размаху, усаживаюсь в мягкое кресло.

      – Начну с самого главного, – директриса повышает голос, привлекая всеобщее внимание. – Я не допущу повторения инцидента с травлей.

      Поворачиваюсь к Вере, чтобы узнать подробности, но она, не моргая смотрит перед собой. Сидит, неестественно выпрямив спину, словно в позвоночник вставили железный прут.

      – Поэтому только попробуйте в этом году устроить ваши голодные игры, – директриса делает многозначительную паузу, высматривая кого-то среди учеников. И, отыскав, продолжает: – Седов и Власов, я понятно выражаюсь?

      Мое внимание тут же переключается на «братца». В чем он замешан, черт возьми?

      – Понятно, Елена Станиславовна, – вальяжно тянет он.

      – Абсосексолютно, – скалится его приятель с прилизанными волосами.

      Тот самый, что высмеял злосчастный чемодан. Не переставая улыбаться, закидывает ногу на ногу и растекается по мягкой спинке кресла.

      На миг кажется, что директриса тушуется – то ли от сального взгляда, то ли от развязного тона, и тут же напускает на себя суровость.

      – Чудесно. Тогда перейдем к расписанию внешкольных мероприятий.

      Стискиваю запястье Веры, заставляя посмотреть на себя:

      – Что за голодные игры?

      – Скоро узнаешь, – вместо объяснений вздыхает та.