Формула Бога. Восхождение. Юрий Витальевич Яньшин

друже, – сказал он Одину, – но это еще не все, что мне от тебя нужно.

      – А что еще?! – вскинув брови и прищуривая левый глаз больше чем обычно, спросил он.

      – Видишь ли, мне еще нужно организовать туда Луч Прямого Канала.

      – Ого! А у тебя не сиротские запросы, как я погляжу! – воскликнул Один. – Зачем, интересно знать?!

      – Для подробного исследования на месте, – туманно пояснил Господь.

      – Ты, темнила, не юли со мной! Я тебя, скрытника, еще по школе знаю! А ну выкладывай, все как есть! Седалищем чувствую, что ты, затеял какое-то дельце, тихушник! – пророкотал Один, доставая из висящего на вешалке рабочего халата непочатую пачку сигарет. Распечатав, предложил гостю, но тот, замотав головой, отказался. Щелкнул зажигалкой, закурил, весь обратившись во внимание.

      Господю ничего не оставалось, как только посвятить в свои грандиозные планы приятеля, знакомого ему еще со школьной скамьи. Уже через час импровизированная пепельница из-под жестянки с надписью «килька в томатном соусе» была доверху наполнена окурками, а в маленьком кабинете дым от выкуренных сигарет стал настолько плотным, что смазывал лица собеседников. Молоденькая лаборантка, невзначай сунувшая нос кабинет, смогла только придушенно пискнуть, быстро прикрыв дверь и напрочь забыв о цели своего визита. А хозяин кабинета, утопая в табачном дыме, прохаживался взад и вперед, то и дело натыкаясь на офисную немудрящую мебель, слушал своего гостя. Один был очень увлекающимся (хотел сказать человеком), поэтому его чрезвычайно легко можно было подбить на любую авантюру. Господь знал об этой его черте характера, и не стесняясь воспользовался этим в полном объеме.

      – Честно скажу, – вещал Один, закуривая очередную сигарету, – именно от тебя я и ждал всегда чего-то подобного. Ты у нас всегда был выдумщиком и мечтателем в отличие от нас грешных. Мы и сами с коллегами не раз обсуждали тему спасения гибнущих миров, находящихся у Порога. Но дальше разговоров, как сам понимаешь, дела не шли, ибо пресловутый закон о невмешательстве в естественный ход развития Вселенной даже помыслить не давал о подобном. А ты вот взял, и сломал устои.

      – Еще ничего не взял, и уж тем более не сломал, – поморщился Господь, – а ты бы вот лучше форточку открыл, а то не продохнешь.

      – Форточку-то я открою, – осклабился Один, еще сильнее при этом прищуривая левый глаз, – а тебя не продует? Как бы маменька твоя потом меня не заругала!

      При упоминании маменьки, Господь опять поморщился. Ему было неприятно, когда кто-нибудь из друзей детства напоминал ему об его тепличном воспитании.

      – Ладно, сейчас открою, не морщись. – Сказал завлаб, потягивая на себя фрамугу окна. – Ты мне только вот что скажи. Кто еще в курсе твоей затеи, и с кем из руководства, хотя бы вашего института, это согласовано.

      – По совести говоря, – замялся гость, откашливаясь в кулак от очередной порции дыма, – полностью в курсе замысла только мой непосредственный руководитель – заведующий нашей кафедрой, профессор Саваоф.

      – Это тот, что на сверчка похож?!