Королевская кровь. Сорванный венец. Ирина Котова

впереди, движение стоит, пробки, народ злой.

      – Валь, так что там с директором?

      – А! Так эти увольняться, а он кричит – у меня начало года, где я вам на три класса сразу двух учителей найду! А у меня комиссии! А у меня проверки! А детям экзамены сдавать в конце года! И по столу – хрясь! Темпераментный мужик, Авдей Иваныч этот!

      – И что, уволились?

      – Так да, не удалось сатрапу этому их запугать. Уж он и ругался, и льстил, и повышение жалованья обещал – ни в какую. Молодые еще, столицы манят. А что там в этих столицах? Правильно я говорю?

      – Правильно, подруга, – рассмеялась Ангелина.

      – Так что, Анька, – голос Вальки вдруг утратил привычную несерьезность, – бросай свою капусту, надевай поприличнее какую одежку и шкандыбай давай в школу, учителем устраиваться.

      – Валюш, ты чего? – изумилась Ангелина. – Я учителем никогда не работала. Да и кто меня без документов и дипломов возьмет-то?

      – А я тебе скажу, что моих мальцов ты лучше любого учителя научила, когда они втроем одновременно матери нервы мотать вздумали и учиться бросили. Речь у тебя непростая, ровно как учительша балакаешь. Математику, письмо знаешь, географию вон моему Митьке подтянула. Так что давай-давай, – она грудью оттеснила Ангелину от стола. – Переодевайся, кому сказала, и в школу иди. Попытка не пытка, а вам любая копейка нужна.

      Переодетая в старенький, но чистый бежевый костюм, отданный ей два года назад сердобольной Валькой, Ангелина шла по городку в сторону школы. Соседки, работающие на сборе урожая у своих небольших домиков, приветливо махали ей руками, звали поговорить, но она отговаривалась спешкой.

      Чирикали птицы, мычали в хлевах приведенные с пастбища коровы, мемекали козы, тут и там на пыльной дороге, проходящей между небогатыми изгородями, чинно шествовали или сидели важные куры, обмениваясь своими куриными сплетнями. В небольших прудиках размером со стол плескались и гоготали гуси. Раньше она всегда поражалась умиротворенности этого городка по сравнению с насыщенной, полной различных развлечений и событий жизнью столицы.

      Орешник был малюсеньким городом, состоявшим из деревенской и «городской» частей. Он вырос лет тридцать назад рядом с давно и исправно поставляющим натуральные продукты на прилавки столицы и области фермерским хозяйством. Единственная заасфальтированная улица с неоригинальным названием «Центральная» рассекала его на две половинки. Вокруг улицы королевским указом было когда-то построено штук десять пятиэтажек, предназначенных для работников ферм и их семей. Потихоньку около многоэтажных домов появились «самозахватные» огородики, а потом и деревенские домики и дачки. Первое время с захватчиками пытались бороться, а потом махнули рукой, провели дачную амнистию и легализовали владения, решив, что так выйдет дешевле.

      Одноэтажное здание администрации в центре, на пересечении заасфальтированной Центральной и не удостоившейся такой чести Пекарной улицы было украшено гордо реющим