Тридцать три несчастья и немного везения. Елена Малиновская

обвиняюще обронил призрак.

      Недоверие в глазах Дариана стало еще отчетливее. Он скрестил на груди руки и сурово заиграл желваками.

      – Да ни с кем я не целовалась! – искренне возмутилась я. Подумала немного и исправилась: – Точнее, только с мужем. Дариан, ну скажи ему!

      – А еще ты целовала некое похабное изображение полуобнаженного мужчины, – продолжал изобличать мои пороки призрак.

      Мои брови сами собой полезли на лоб. Что? Какое еще изображение полуобнаженного мужчины я целовала?

      И тут я вспомнила. От нахлынувшего смущения меня бросило в пот. С отчаянием почувствовала, как мое лицо и шею заливает краска стыда. Ох, демоны, Дариан сейчас навоображает себе невесть что.

      – Так, – сухо сказал он, подтверждая мои наихудшие ожидания. – Так-так, Алекса, кажется, сегодня я узнаю много нового о своей супруге.

      – Это был любовный роман, – покаянно призналась я. – И там находился портрет одного из главных героев. Но я его не целовала! Просто на груди этого… – Я запнулась, но через пару секунд с усилием продолжила, стараясь не думать о притаившемся за моей спиной Норберге, который наверняка знатно потешался, наблюдая за всей этой сценой: – На груди этого героя был изображен медальон с очень интересным плетением. Я пыталась рассмотреть его, нагнулась чуть ли не вплотную. Наверное, со стороны показалось, будто я его поцеловала. Но это не так!

      – Ты никогда не умела лгать, Алекса, – грустно посетовал Дариан.

      Я качнулась было к мужу, желая обнять и заверить в своей искренности. Но с ужасом почувствовала, что не могу сделать и шага к своему супругу. От мысли, что надо к нему прикоснуться, мои внутренности словно смерзлись в один ком. Нет, не могла – и все!

      Увы, Дариан все понял без слов. Он горько усмехнулся, обошел меня, стараясь не пересекать невидимой грани, за пределами которой я была готова мириться с его присутствием, и покинул кабинет, обронив напоследок:

      – Алекса, я понятия не имею, что это за призрак и откуда он тут взялся. Ты натворила – ты и убирай.

      И вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

      Я была бы рада дать волю эмоциям и разрыдаться, но меня сдерживало присутствие Норберга, который все так же стоял чуть в стороне и со сдержанным интересом изучал содержимое книжных шкафов. Нет, все-таки какой он нехороший человек! Мог бы и выйти из кабинета. Неужели не понимает, что его присутствие сейчас, мягко говоря, неуместно.

      – Сдается, в вашей счастливой семейной жизни, виера Алекса, назревают первые серьезные проблемы, – в этот момент проговорил он и повернулся ко мне.

      Я вспыхнула от возмущения, готовясь увидеть на его лице насмешку. Но он выглядел на удивление серьезным. Более того, в его глазах светилось нечто вроде… сочувствия?

      Я тряхнула головой. Алекса, не забывай, что Норберг – прекрасный лицедей. Он может заставить тебя поверить во что угодно. Мы никогда