Ламашту. Wargoshi .

Стигме. Тот как раз рассказывал о семейной вылазке в горы на прошлых выходных, в красках описывая розовую пену буйно цветущего багульника.

      – …но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Рекомендую однозначно! Оно того ещё как стоит!

      – Вы так вкусно рассказываете, что я готова прямо сейчас всё бросить и рвануть любоваться цветами! Спасибо вам огромное. Удачной вам сессии!

      – И вам спасибо, Рута! – Стигма осторожно, как будто боясь сломать, пожал её узкую ладошку, а затем обернулся к Графу. – Я готов.

      ***

      Они вышли из-за ширмы, взявшись за руки. Стигма держался молодцом, но Граф чувствовал, как дрожат его пальцы.

      – Не переживай, пройдет – даже не заметишь, – попытался он приободрить напарника.

      – Да мне-то чего переживать? – сглотнул Стигма. – Я всё равно ничего не вспомню потом. Ты лучше сам будь осторожнее. Я в прошлый раз тебе палец сломал.

      – Издержки профессии. – Граф хлопнул его по плечу. – Всё, стой. Пришли.

      – Кто сегодня?

      – Зачем ты постоянно спрашиваешь?

      Стигма привычно облизнул нижнюю отвислую губу, помолчал немного.

      – Это сложно объяснить. Из уважения, наверное.

      – Но ей уже точно всё равно.

      – Мне не всё равно. Её родным тоже. – Стигма потянул Графа за рукав. – Так кто она?

      – Девушка. Совсем молодая. Не старше двадцати, я думаю…

      Она лежала на истертых ступенях костëла. Изящная, миниатюрная. На животе, головой к низу лестницы, раскинув руки, как распятая. Хрупкая спина, острые лопатки в вырезе не по погоде лёгкого коктейльного платья. На тонких ногах со спущенными чулками всего одна туфля на высокой шпильке. Почерневшая от гематом шея безобразно вывернута – ярко подведенные остекленевшие глаза обращены к хмурому небу. Из приоткрытого рта по щеке тянулась запекшаяся кровь. Багровая дорожка терялась в волосах, струящихся золотым водопадом по влажному камню.

      Жутко. Сюрреалистично. Красиво.

      Стигма с горечью покачал головой.

      – Значит, какой-то негодяй посмел отнять у неё целую огромную жизнь. Посчитал, что в праве.

      – Молодость всегда жаль, – тихо ответил Граф.

      – Она заслуживает хотя бы справедливости. Бедное дитя. Давай начнем.

      – Погоди, кое-кто опаздывает. – Граф огляделся. Полицейские, до того как муравьи ползающие вокруг костëла, теперь отошли на почтительное расстояние. Никто не хотел смотреть на то, что последует дальше, и лишь немногие из них осмеливались бросать через плечо любопытные взгляды. – А, нет! Все, нашелся.

      По дорожке практически бежал мужчина. Худой, лохматый, в потертой кожаной косухе поверх чёрной рубахи с белым воротничком. Драные обтягивающие джинсы, ремень с цепью, болтающейся до колен – святой отец на ходу пытался запихать её в карман. За собой он тащил здоровенный чемодан на колесиках, гремящих по камню.

      – Уф… Успел! Тобиаш Новак! С трапа сойти не успел – уже вызов.

      – Добро пожаловать во