Неверное сокровище масонов. Сергей Зацаринный

кремля придавали Сызрани вид надежной гавани, укрытой от житейских штормов.

      Мне понравилось. Тем более, что я попал туда в августе, а это в Сызрани самая благодатная пора: время созревания помидоров. Как ни странно, этот приволжский городок славился не рыбой, как можно было подумать, а именно необычайно вкусными помидорами. То ли климат здесь какой-то особенный, то ли еще что. Прибавьте к этому обилие садов, захватывающие виды с высоких берегов на волжские просторы и вы поймете, что такое Сызрань.

      Вот в таком богоспасаемом местечке я и околачивался ранней осенью 1992 года в поисках работы. Сейчас я думаю, что не приди мне тогда в голову мысль зайти в редакцию местной газеты «Красный Октябрь» к своему приятелю журналисту, я так никогда ничего и не узнал бы о сокровищах усадьбы Перси-Френч.

      В то, уже далекое время, провинциальная журналистика еще не пришла в то плачевное состояние, в котором она обретается ныне. Она и тогда была продажна, но это была дорогая содержанка, знавшая себе цену. Это теперь ей приходиться бегать по обочине дороги, предлагая свои услуги любому желающему. Журналисты были людьми информированными и влиятельными, а именно в помощи таковых я и нуждался.

      Прежняя профессия, помимо всего прочего, научила быстро сходиться с людьми, тем более что в Сызрани тогда выпускали очень приличную водку. А что более способствует поиску родственной души, чем беседа под рюмочку, благо в закуске в виде прекрасных сызранских помидоров недостатка не было.

      Так вот во время обеденного перерыва, в залитом сентябрьским солнцем обшарпанном кабинете, его хозяин и рассказал мне о странном телефонном звонке.

      Звонил один дед и поведал, что знает, где зарыт клад. Подробности, как водиться, при личной встрече. В гости приглашал.

      – Может сходим? – предложил Саша, так звали хозяина кабинета.

      Историй про клады я на своем веку наслушался немало. То ли характер моей работы этому способствовал, то ли еще что. Я слышал их в Афганистане, Таджикистане, на Памире, в Фергане, на берегах Иссык-Куля и среди песков пустыни. Если бы я отрыл хотя бы десятую часть этих сокровищ, то уже давно был бы обладателем напитка вечной молодости, любовного эликсира, пяти-шести мешков алмазов и рубинов. Количество же принадлежавшего мне золота и серебра просто подорвало бы всю мировую финансовую систему. Увы, заниматься кладами мне было недосуг, как, впрочем, и тем, кто о них рассказывал. По какой-то странной закономерности все обладатели тайны несметных сокровищ были, как на подбор людьми, мягко говоря, небогатыми. Я не уверен, имело ли большинство из них хотя бы вторые штаны. А вид первых определенно желал лучшего.

      Но слушать истории о кладах любил всегда. Ведь что такое клад? Это, прежде всего, тайна. Не просто какие-то деньги, счет в банке. Это чья та удача, надежда. У клада нет хозяина, он живет своей, особенной, только ему понятной жизнью. Не даром во все