Неверное сокровище масонов. Сергей Зацаринный

сузит спектр поиска. Как говорил академик Обручев: «Сначала ищи в книгах, а потом иди в поле».

      Эта фраза была сказана неспроста. По семейному преданию, её любил повторять дедушка. Он преклонялся перед Обручевым, был даже знаком с ним лично. Где-то на полках нашей библиотеки, хранившейся теперь здесь на даче, стояла книга с дарственной подписью великого академика. Может быть, и я угодил вместо факультета переводчиков в розыск именно потому, что в детстве зачитывался «Землёй Санникова».

      – Теперь нам предстоит с максимальной тщательностью выяснить всё, что происходило с февраля 1917 по февраль 1919 года в треугольнике, ограниченном городами Симбирск – Сызрань – Кузнецк. Это территориально. Возьмёте карту и выпишите список более мелких населённых пунктов. Отдельно составьте список тех, которые находились в округе 25 километров от усадьбы, – дядя разлил водку, но горчицу не открыл. Значит, разговор не окончен, – Теперь, воинские части. Нас интересует первая революционная армия, пятнадцатая Инзенская и двадцать четвёртая Железная дивизии, а также белые отряды Каппеля и чехословаков. Именно они вели боевые действия в интересующем нас районе.

      Выстроенная диспозиция была стройной и исчерпывающей. Я покосился на закрытую баночку с горчицей и поинтересовался:

      – А почему крайней датой указан февраль 1919?

      – Потому что в марте весь регион был охвачен страшным крестьянским восстанием. Тогда уже всем было не до сокровищ.

      Дядя открыл горчицу и поднял рюмку. Он словно помолодел лет на тридцать.

      – За удачу!

      Я прикрыл глаза и негромко повторил:

      – За ветер удачи! За ветер добычи!

      Мы словно ощутили себя флибустьерами, отправлявшимися в море в поисках несметных сокровищ. И пусть наши моря – это пока что моря книг. Всё равно, тайна всё так же манит, а надежда окрыляет. «Не теряй надежды – сын земли!»

      Ржаной хлеб с горчицей был невероятно вкусен, в камине догорал огонь. Дядя задумчиво добавил:

      – Вам предстоит продираться через самые дремучие дебри, какие только могут быть на свете – через дебри истории. Что только не делалось, чтобы сбить с пути человека, отважившегося пуститься в этот неверный путь в поисках истины. Более поздние историки всё искажали в угоду политическому моменту, у очевидцев была у каждого своя правда, да и какая может быть правда в гражданской войне?

      Дядя замолчал и долго глядел на огонь.

      – Я дам вам нить Ариадны, которая не даст заблудиться в этом лабиринте правд. Можно говорить неправду, писать неправду, но петь неправду нельзя. Узнай, что поёт человек, и ты поймёшь, что у него на душе. Знаете, какая песня была самой популярной в годы гражданской войны? Думаете «Интернационал» или «Боже, царя храни»? «Трансвааль». Помните, ещё в школе проходили. В романе «Разгром». «Трансвааль, страна моя ты вся горишь в огне». Она написана была за восемнадцать лет до этого во время англо-бурской