.

устроим.– Иван Балкин, с ехидной улыбочкой.

      – Слушай, у меня знакомая сутенёрша есть, если ты не против, "устроит на "работу", деньги потекут ручьём. На мордашку ты, ничего. Фигура тоже класс! Мммм?– Хамски ухмыляясь, нагло предложил, Егор Кузьмин. Тоже Мишкин друг.

      Эх, съездить бы тебе в рыло. Чтобы навсегда, смыть ухмылку.

      Я молча уходила, сознавая себя униженной. Единственный человек из их компании, Тарас Климов, очень серьёзный парень, ни разу не оскорбил меня и не посмеялся. Вообще, он он вёл себя достойно, в отличии от остальных.

      Странно, но у меня не было слёз, я как загнанный зверёк, молча сносила насмешки и оскорбления. Так продолжалось почти месяц. Когда же конец этому будет?

      Через месяц, после недельной тошноты, мать заподозрила неладное.

      – Ты беременная что ли? Ты мне смотри, я тебя предупреждала, что из дома выгоню? Вот! Ещё раз говорю, вылетишь как пробка со своим выблядком! С кем была? Когда?! Иди к врачу! Избавляйся от него!

      Я заплакала, впервые за время моих бед, не отвечая ей. К врачу я не ходила. Нет! Избавляться я, ни от кого не буду. Единственное что я сделала, это купила тесты. Они все по две полоски показали.

      –– Если не пойдёшь на аборт, то собирай свои шмотки и вали куда хочешь!– Орала мать.– Обузу мне приволочь решила?! Мало мне тебя что ли?!!! Ох и досталась дочь! Тебе сколько лет?! Семнадцать только! Молоко на губах не обсохло! А ты уже с мужиками в койку! Тебе соску сосать ещё надо, а ты уже на х.. замахнулась! Мала, не доросла пока! Я в твои годы об этом и не думала!

      Сколько я от неё пошлятины наслушалась за эти пятнадцать минут, что она орала на меня. Такой пошлости я ни до, ни после, ни от кого не слышала. Это ещё, не такие обидные слова, которые она говорила. Другие озвучивать стыдно.

      Вот как, значит я для неё обуза? Значит и ребёнок мой, обузой будет. "Тебе семнадцать лет". А это разве мало? Я знаю некоторых девчонок, которые с пятнадцати, этими делами занимаются. Та же Ларка Трошина, только о ней никто слова плохого не скажет, а если скажет с её папой дело иметь будет, а это чревато последствиями.

      Я сидела, как убитая. Убитая Реальностью. Которая свалилась на меня.

      Ольга Круглова.

      –– Уходи и больше не появляйся здесь никогда! Мне не нужна такая дочь! Подстилка! Шалава!

      Мать легла в своей комнате, плакала, что то, пьяно бурчала, после захрапела.

      Я собрала свои скудные пожитки, документы. А деньги? Карточка моя у матери в комнате. Я зашла, с трудом отыскала карту в её грязном кошельке. Интересно, есть на ней деньги? Не все ещё пропили?

      Ну, вроде всё. А куда идти? Здесь у матери родственников нет. А где есть? Нет. к ним не поеду и не пойду. Тёть Даша? Папина сестра. Точно. В Гагарине живёт.

      Когда погиб папа, мать оборвала с ней все связи, с мне запретила с ней общаться. За что она так тёть Дашу не любила? Адрес? Я порылась в сумке, Вот. Слава богу, нашла.

      Прощай родной дом. Наверное навсегда. Я приехала на вокзал, проверила баланс на карточке. На билет хватит. И не только на билет.

      Через три часа, я сидела в автобусе. Приехала