Пока мой труд не завершен. Томас Лиготти

в них и делал все возможное, чтобы загонять их все дальше и дальше в нищету. Присутствие этих живых призраков оказывалось слишком навязчивым и нестерпимым, слишком сильно напоминало о чем-то, что следует игнорировать любой ценой… ведь эти призраки не просто оборванцы, которых все остальные оставили позади, но и граждане будущего, которое ожидает все империи, населяющие эту землю, не говоря уже о неминуемом падении тех хрупких родных земель из плоти и крови, в которых обитает каждый из нас. И хотя я уже сделал несколько психологических шагов в их отчаянный мир, я испытывал слишком сильный страх перед этими не по годам развитыми обитателями забвения, чтобы свободно гулять в их чертогах.

      В-третьих, грустные и безмятежные удовольствия, ведшие меня в эти старые здания, были более интенсивными издалека, в наводящих на размышления панорамных снимках пустынных пейзажей, а не в чрезмерно четких крупных планах отчаявшегося пьяницы или наркомана, мочащегося на стенку.

      Тем не менее есть структуры, которые затягивают вас, приглашая погрузиться в себя, погрязнуть в их разлагающихся чудесах. С первого посещения заброшенного склада, который я уже сфотографировал снаружи, я понял, что это именно такое сооружение, хотя бы потому, что внешний вид мало чем привлекал: невзрачная оболочка скрывала историю и тайну от стороннего наблюдателя. Я почти дрожал в предвкушении, хотя и знал, что это пройдет, – загадка заключалась в закрытости, а будучи открытой, уже не заманивала, лишь знание и неудовлетворенность (и, как следствие, нищету) после себя оставляя. Брошенный склад не был исключением, мало чем отличаясь от стандартной достопримечательности человеческого мира.

      Что ж, по крайней мере, внутри никто не жил. Ну или я никого не увидел. Здание оказалось довольно надежным и прочным, стальные лестницы не отваливались от стен, я спокойно мог прогуляться по ним вверх-вниз. Помимо обычного ассортимента со свалки – бутылок из-под крепкого спиртного, изношенных покрышек, каких-то деталей и железок, – в комнате на верхнем этаже склада я нашел картотечный шкаф. В его ящиках оказалось несколько квитанций с чернильным штампом некой «Фабрики реквизита Мерфи», которая, очевидно, когда-то хранила свое добро здесь. После дальнейших исследований я обнаружил среди темных остатков рухнувшей стены некоторые предметы, а именно: 1) две левые руки манекена и 2) пару очень грязных и очень больших перчаток, каждая с четырьмя пальцами, смахивающими на сосиски: уместная, но странно неудобная бутафория, чтобы выдать себя за мультяшного персонажа вроде Микки Мауса.

      Как загадочно и нелепо, что во сне мой мозг отбросил отчлененные руки манекена, которые я нашел достаточно очаровательными, чтобы взять с собой домой, и воспроизвел в моем кошмаре о Ричарде те самые перчатки неестественного размера, которые я отнес на первый этаж и бросил там – еще один сувенир для разочарования будущих экскурсантов.

      Шагая домой, я миновал множество теней, отбрасываемых высокими