Тёмные воды. Зимний апокалипсис. Алексей Черкасов

время одной из экспедиций возле леса заметили удивительную белую лисицу. Долго удивлялись этакому диву, пока меня не осенило:

      – Да это же песец!

      – Откуда у нас взяться песцу? – спросила Зойка, сидевшая справа.

      – Ну кто же его знает? Но факт, песец это, полярная лиса.

      – Неужто мигрируют?

      – Похоже, на севере совсем плохо… ну смотри, если у нас уже к минус пятидесяти подбирается, то там сколько? Минус сто?

      – Глядишь, так и белые медведи до нас доберутся…

      – Дык если кормовая база найдётся, то доберутся. По логике, наши животные, видимо, откочевали на юг.

      – Когда потеплеет, вернутся? – спросила Зойка.

      – Когда? – покосился на неё я. – А когда потеплеет, Зоя?

      – Ну вдруг? Мало ли? Может быть, Земля ещё вернётся на свою орбиту.

      – Сомневаюсь. Пока мы улетаем всё дальше и дальше. Хорошо, если хоть на какой-то орбите в Солнечной системе останемся, а если совсем улетим? Тогда Земля, в конце концов, остынет до температуры межзвёздного пространства, а это где-то минус двести пятьдесят…

      – А если останемся в Солнечной системе?

      – Ну это смотря где. Например на Европе – это спутник Юпитера – минус сто пятьдесят.

      – Ого! Так холодно?

      – Это ещё не холодно, Зоя. Это на Европе тропики. В полярных областях минус двести…

      – Ладно, – буркнула Зойка. – Едь давай.

      К Новому году нам пришлось ставить в домах дополнительные печки. Особенно холодно стало в доме, где жили Денис с Артёмом и четыре девушки, так как он был обложен утеплителем только наполовину. В какой-то момент температура в нём опустилась ниже десяти градусов, и они подтапливали там электрообогревателем.

      Дров у нас было очень много, однако они сжигали кислород в домах, поэтому с двумя печками было тепло, но душно. А дышать, к слову, и на улице было тяжеловато. Тогда Витя вспомнил, что в части были баллоны с кислородом. Генка загорелся, и мы снова поехали. По пути я пошутил:

      – Сколько мы туда искатали бензина, нам легче было бы там поселиться, ёлы-палы.

      Генка посмотрел на меня и ничего не сказал. Несколько баллонов с кислородом погрузили на прицеп, Генка залез в кабину трактора, и мы потихоньку отправились обратно. Трогаясь, он сказал:

      – Ты прав, Стас, нам здесь жить было бы неплохо… – он сделал ударение на «нам», и я его понял.

      Морозы стояли такие, что резало глаза, особенно при ветре, даже слабом. Глазные яблоки воспалялись, чесались и как будто высыхали. Однажды Генка привёз пару десятков очков для плавания, они плотно прилегали к коже, и глазам на морозе в них было намного комфортнее, правда, за счёт видимости.

      Между тем, нас ждал ещё один космический сюрприз. Числа пятого декабря Томка, глядя в окно, закричала:

      – Немезида падает на нас!

      Мы все ошалели и подбежали к ней. Томка показывала пальцем в окно и кричала:

      – Смотрите, какая она огромная! Она упадёт на нас и всех сожжёт!

      Бросившись к окну, мы, действительно, увидели красный диск, который был намного больше красной звезды,