Миру нужны мачете. Олеся Кривцова

крутила последние полгода. Она же и сама белая, вот в чем штука. По мне, правда, в жизни не скажешь: у меня настолько черная рожа, как будто никакие белые ко мне никогда отношения не имели. Она мне этого, похоже, так и не простила. Думала, я буду милый мулатик с более или менее светлым личиком. Черта с два, получите и распишитесь! Говорят, дедушка хохотал как ненормальный, когда увидел меня впервые.

      В общем, я чудом успел забрать какие-то деньги из бара и вписаться к своему примо (двоюродному брату) на круизный лайнер, шедший в Гавану. Примо работал там в службе безопасности с тех пор, как после смерти Фиделя Кастро возобновились туристические рейсы между Кубой и США. Пристроил меня за барную стойку на одну ночь, никто и понять ничего не успел. Пьют в круизах много, работает кто-то и ладно. Негры для белых все на одно лицо.

      Надо сказать, по сравнению с моим дедом, который во время Мариэльского исхода плыл в Майами на рыбацком баркасе, да еще и с годовалым ребенком на руках, я путешествовал с полным комфортом! В 1980 году, на несколько месяцев, всем желающим разрешили эмигрировать с Кубы в США, и из порта Мариэль за это время успели выехать 125 000 белых и негров. Это были самые простые люди, не те белые аристократы, что уехали сразу после Революции. Их потом называли мариэлитос.

      В Майами в центре приема беженцев творилось тогда полное безумие: то группа уголовников приедет, то проституток, то душевнобольных, и никто ни в зуб ногой по-английски! Дедушка его так толком и не выучил, кстати. А меня мой папаша гонял с малых лет, чтобы иметь больше денег с туристов. У нас даже табличка висела: «Здесь говорят по-английски». В Маленькой Гаване таких мест не особенно много. Я и в школе учился только ради этого. К тому моменту, как меня выгнали, учеба мне была уже и не особо нужна, хотя мать и канючила что-то про колледж.

      Я так закрутился на лайнере с пьяными туристами, что осознал весь трагизм ситуации, только сойдя на берег, в гаванском порту Сьерра Маэстра. Отца нет, мы с матерью в бегах, и толь ко о нашем попугае Рикардо теперь совсем ничего не известно. Кто-нибудь приберет, конечно, птица-то красивая, дорогая, хоть и не говорящий. Лишь бы не мексиканцы, было бы обидно.

      Мать сказала, что моя бабушка, ее свекровь, живет на Калле Эскобар, и я должен в Гаване идти туда, другого дома у меня теперь нет. Вот так, в 20 лет, мне предстояло познакомиться с родиной предков и своей неведомой бабушкой. Хорошо, что я хотя бы знал ее имя – Маите. Это сокращение от Марии и Те резы. У кубинцев обычно по два-три имени. Кто-то любит, чтобы его называли по полной прописи, кто-то использует второе или третье имя, чтобы не путали с соседом, а кто-то слепляет два имени в одно. Одного моего школьного друга поначалу звали Хуанка, он Хуан Карлос. Но стоило ему узнать, что он тезка испанского короля, как о сокращениях пришлось позабыть, он требовал обращаться к нему только полностью. В результате все его звали по-простому: Эль Рей (король). Он потом куда-то уехал – наверное, царствовать. Сам я Педро Эмилио. Говорят, что по-латыни это вроде как упрямый