Золушка на час. Лина Филимонова

меня хочет. Я не сомневаюсь в этом ни минуты. Я ощущал трепет ее нежного девичьего тела, она не сопротивлялась моим объятиям, она, кажется, даже, сама прижималась ко мне… Но в последнем я не уверен. Лиза как будто бы боролась сама с собой, со своим желанием.

      Может, считает, что не должна так быстро сдаваться. Может, у нее в голове сидит какая-нибудь ерунда вроде правила трех свиданий. А сегодня у нас только первое. Если не считать первых двух встреч у меня дома. Я бы их посчитал…

      Вадим и Полина куда-то испарились. Ну и прекрасно. Именно об этом я его и просил. Теперь ничто не стоит между мной и моей малышкой.

      Она вернулась из дамской комнаты смущенная, с легким румянцем на щеках. О, эти аппетитные щечки! Эти блестящие глазки! И губы… я успел коснуться их своими. И собираюсь продолжить.

      – Я вызову такси, – произнесла Лиза и полезла в свою сумочку.

      – Я уже вызвал.

      – Спасибо.

      – Машина ждет.

      Все произошло быстро, она не успела сообразить, что к чему. Мы уже сидели на заднем сиденье такси класса люкс.

      – А вы… ты… едешь со мной? – растерянно хлопала глазами малышка.

      – Провожу тебя до дома. И уеду.

      Конечно же, я останусь! А сейчас главное – не напугать ее. Поэтому никаких обжиманий, как бы мне этого не хотелось. Разговоры на нейтральные темы, расслабляющий смех.

      Она должна снова увидеть во мне друга. В которого тайно от самой себя влюблена.

      5. Торт как лекарство от грусти

      Лиза

      – Ну, хочешь, я тоже останусь?

      Полина с сочувствием наблюдала, как я поедаю принесенный

      вчера торт. Вилкой. Даже не нарезав его на кусочки, прямо из коробки.

      Соскребаю самое вкусное – безе и белковый крем. А бисквит не трогаю. Не люблю бисквит. Маринованная вишенка… М-м-м! Вкуснятина.

      – Не говори ерунды, – ответила я Полине с набитым ртом.

      – Ты меня пугаешь, – подруга во все глаза смотрела, как я расправляюсь с тортом.

      – Ой, извини, я тебе не предложила… – Я оглядела оставшиеся от кондитерского изделия руины. – А теперь он некрасивый, неудобно предлагать.

      – Да не надо мне торт! Я хочу, чтобы ты опять стала нормальной. И улыбнулась.

      – Да все нормально! Я в порядке. Уже смирилась с мыслью, что не еду.

      Я снова воткнула вилку в торт. Полина сморщилась, как будто я попала ей в ногу.

      Я получила дурное известие сегодня утром. Позвонили из деканата и промямлили что-то о путанице со списками. Оказывается, в лагерь еду не я, а Наташка Смирнова. От неожиданности я даже не возмутилась. Хотя вряд ли бы это что-то изменило… Наташка стояла в списке за мной, у нее было на три балла меньше.

      Какая гримаса судьбы! В первый раз меня щелкнули по носу месяц назад, когда я чуть не попала в число счастливчиков, но все же не попала. Теперь дали надежду… и снова отобрали.

      Мне было обидно до слез. Да что там, я даже всплакнула немного. Шмыгала носом, пока драила и без того