Обряд. Валентина Назарова

й – Самое большое простое число

      6. In The Woods Somewhere – Hozier

      7. Satan Said Dance – Clap Your Hands Say Yeah

      8. Черная луна – Агата Кристи

      9. Smoke Signals – Phoebe Bridgers

      10. The Last Day On Earth – Marilyn Manson

      11. Некрасивые глаза – Алена Швец

      12. Little Dark Age – MGMT

      13. Аделаида (БГ) – Сплин

      Эта книга создана по аудиосериалу Storytel. Storytel – жизнь в историях.

      Первая глава

      Мишаня

      Машину резко подкидывает на ухабе. Немудрено: дорога разбухла и потрескалась от подступающего леса. С заднего сиденья раздается ледяной металлический лязг.

      Мишаня машинально оборачивается на звук. На сиденье, поймав уголок желтого солнечного луча, поблескивает что-то стальное. Это ствол ружья высунул свою узкую злую морду из-под Мишаниного детского одеялка. Если от вида оружия Мишане и становится страшно, он этого никак не показывает, только поворачивается и упирается взглядом обратно в петляющую лесную дорогу.

      А машина у Петьки и правда классная, не соврал, думает Мишаня, поерзав на кожаном сиденье. В ней даже пахнет особенно, фабричным полиролем, как будто в салоне кто-то всю ночь фруктовую жвачку жевал. Мишане редко доводится прикасаться к чему-то вот такому, совершенно новому, он вечно все за всеми донашивает, поэтому сейчас его переполняет особенное чувство, как на Новый год. Хотя уже давно, с того времени как закрылся завод и уехал отец, никаких особенных подарков ему никто не дарит. Рука сама тянется к разноцветным огонькам приборной панели.

      – Куда! – Петька прихлопывает его по ладони сверху, но не больно, а так, для порядка, чтоб он не забывал, кто здесь хозяин. – Небось, пальцы-то жирные все.

      Мишаня растопыривает перед собой пятерню, тщательно, со всех сторон осматривает каждый палец, потом на всякий случай трет о штанину.

      – Чистые. Смотри! Я радио включу, можно?

      Старший брат кидает на него быстрый взгляд, щурясь от косых лучей солнца, которые то и дело, как выстрелы, пробиваются сквозь толщу стволов по обочинам дороги.

      – Можно, только осторожно.

      Мишаня тянется к панели.

      – Думаю, ничего ты не поймаешь, слишком близко к границе, тут глушат все.

      Но Мишане нравится искать, продираясь сквозь белый шум, который будто бы идет от верхушек вековых елей, смыкающихся над ломаной линией дороги.

      – Давай уже, завязывай шелестеть, – настаивает Петька, но Мишаня слишком поглощен процессом.

      На секунду приемник ловит болтовню на непонятном языке, смешные слова, ни на что не похожие, потом затихает, снова листая пустые охрипшие радиоволны.

      – Я кому говорю!

      – Ну еще одну секундочку. Кажется, что-то пробивается.

      Наконец среди еле слышного плеска раздается что-то похожее на песню.

      – Ра-та-та в небо спрятались… та-та-ра-та-та-та смотрят вниз, – бурчит в такт Петька, угадывая слова в скрипе радиоволны.

      Через пару секунд песню проглатывают помехи, и его голос звучит один на один с тишиной.

      – Все, приехали.

      Мишаня отрывает глаза от почерневшей приборной панели и обнаруживает, что они давно уже съехали с дороги в лес и сейчас остановились на краю поляны. Позади них вьется черная колея примятого мха. Мишаня провожает ее глазами до того момента, где она теряется среди еловых стволов, и поворачивается к брату.

      – Выходить?

      – Нет, сидеть и любоваться! Давай, вылезай.

      Мишаня тянется рукой за мобильным телефоном, подарком Петьки, который лежит подле него на сиденье.

      – Оставь, посеешь еще.

      Он убирает телефон в бардачок, выкарабкивается наружу, делает несколько шагов вперед и останавливается. Он стоит прямо в середине толстого солнечного луча, который падает сверху, как столп, на одинокий островок ярко-зеленой травы, заставляя Петькин черный «лансер» блестеть и переливаться, как огромный жук. Мишаня делает несколько шагов вперед и прислоняется спиной к валуну с плоской верхушкой, который торчит из травы ровно посередине поляны. Он улыбается, сам не зная почему. Но улыбка сползает с его лица, когда Петька открывает багажник, вытаскивает из него две пары резиновых сапог и швыряет их на траву.

      – Мих, ты тормоз или газ? Шевелись!

      Мишаня нехотя скидывает кроссовки, ставит их на заросший мхом валун и засовывает ноги в сапоги, про себя думая, что нечестно выходит: ему достаются вонючие дедовские, а Петьке – почти новые отцовские. Одеты они, конечно, оба не для леса. На Петьке новый спортивный костюм, а Мишаня, как всегда, в своей красной шапке с ушами на завязках и в старой отцовской куртке, которая только-только стала подходить ему по росту, но все еще велика в плечах.

      Тем временем Петька открывает заднюю дверь и бережно, как спящего ребенка, извлекает из машины завернутое в одеялко