Магические Перпендикуляры 2. Порох и золото. Алекс Нагорный

спел. Пришлось, правда, потом врать про велосипед, про «Северные», про «Столичные». Про «Яву» умолчал, переведя на другую тему:

      – А Самбо – это такая борьба, по типу ухваток, только она… Стой! Что это там такое?

      – Где? – завертел головой капитан.

      – Вон там, из кустов торчит.

      Правильные геометрические формы в природе и без того встречаются нечасто, а чтобы в таком количестве торчать из кустов.

      – Пойдём-ка, Коля, осмотрим это чудо вблизи.

      – А не опасно? – засомневался капитан.

      – Лет сто назад, ещё может быть, но думаю, что уже тогда…

      – Он мёртвый? – на всякий случай уточнил Синюхин.

      – К сожалению, да!

      – Почему, к сожалению?

      – Даже не знаю как тебе и объяснить-то… – задумчиво проговорил я, подходя всё ближе.

      Этого здесь не могло быть. Никак. Но оно было. Или всё-таки могло? Вот же оно, я смотрю на него в упор, руками могу потрогать. Правда, испачкаюсь, ну да, ладно. Наверное, так и должны были выглядеть железные звери на круглых ногах.

      Бывают рояли в кустах, а тут из кустов торчал самый настоящий, хотя местами насквозь проржавевший бронетранспортёр. Правда, старый он какой-то. Хотя, что я говорю? Конечно, он старый, он ведь здесь уже лет двести ржавеет. Старый, в смысле концепции, она, что-то вроде, послевоенная. И ещё конструкция у него незнакомая. С другой стороны, я ведь не со всеми образцами снятой с вооружения бронетехники знаком. Моторный отсек вынесен вперёд, мост под ним один, как будто обычный грузовик модифицировали. Башенка наверху пулемётная, только не усечённым конусом, как у нас, а шестигранная, почти как на ранних Т-34. И пулемёт незнакомый.

      Я обошёл кусты. Сзади мостов почему-то три, вообще о таких никогда не слышал. От резины одни лохмотья, а между колёсами даже дерево выросло. Я посмотрел вокруг: не похоже, чтобы он приехал сюда, валя по пути деревья. Это может означать только одно: сначала он обосновался здесь, а уже потом вокруг него вырос этот молодой и добрый лес.

      Получается два варианта: или во времена Ивана Грозного такие делали, или это были такие же попаданцы, как и я. Интересно, а эти былинные мотострелки выжили, или их бренные останки и сейчас покоятся в чреве этого стального монстра?

      – Андрей, а что это такое?

      – Это, Коля, боевая машина. Едет по полю, врагов из вот этой штуки расстреливает, – я показал на ствол пулемёта.

      Я всё-таки думаю, что это пулемёт, а не пушка, хотя, калибр-то здесь побольше, чем у КПВТ.

      – Что-то, по-моему, слабовата пушчёнка, – скептически произнёс капитан. – Прямо пищаль, а не пушка! Из такой много врагов не настреляешь.

      – Коля, а тебе сегодня не показалось, что я слишком быстро перезаряжаюсь, когда стреляю?

      – Есть маленько, только я сильно-то в твою сторону и не смотрел.

      Нормально! Я там полдюжины чертей завалил, а это даже и не замечено было.

      – А как вы, пластуны, это делаете?

      – Что?

      – Ну, как вы так быстро перезаряжаете? Научишь?

      А-а-а, значит, всё-таки видел.

      – Всё