Магические Перпендикуляры 2. Порох и золото. Алекс Нагорный

тяжело дыша, произнёс он. – Голову как тисками сдавило. Хоть в петлю.

      – Хоть в петлю? – у меня сверкнула смутная догадка.

      – Да-а, если б не нога, точно б убежал.

      Ах, вот оно что! Значит, не со страха бежали наши ночные караулы. Да-да! Точно! Они же стояли, или сидели. А мы все лежали. Как капитан сейчас. И все, кто возвышались, попали под ментальное воздействие. А я? А у меня, как сказал дед Касьян, сильное средство от шуралеев имеется.

      Я распорол голенище сапога капитана. Картина безрадостная: мясо разодрано, хотя до кости не дошло. Аптечки у нас нет, а заражение может начаться. Сейчас бы Буцина с его самогонкой… Где ж ты теперь, Сергей Александрович? Где люди твои?

      Промыл рану водой из ваучера, для перевязки оторвал от тряпицы, в которую Татьяна мне пироги завернула. Во вторую половинку завернул два оставшихся пирога, съедим их по дороге – освободится тряпочка на ещё одну перевязку.

      – Идти сможешь?

      Синюхин затруднился с моментальным ответом.

      – Попробуй встать, – посоветовал я.

      Он встал.

      – Да, наверное, смогу.

      – Хорошо, полежи пока.

      Капитан осторожно прилёг.

      – Сейчас, – я в изнеможении растянулся на траве. – Сейчас минуток пяток полежу и за дело. Уснуть не усну. Какой уж тут сон?! Ребят похороню, и назад надо, пока тебе хуже не стало.

      Копая, я всё время посматривал на буродольца, на то, что от него осталось.

      – Спиридоныч, ты не знаешь, как его звали?

      – Клим, кажется…

      Кажется… Хотя, за три дня со всеми не перезнакомишься. Или всё-таки можно было?

      Когда я закончил насыпать холм, Синюхин встал и, прихрамывая, подошёл ко мне.

      – Что у вас в таких случаях говорят? – спросил я у него.

      – Говорят, какими они были хорошими людьми.

      Я ждал, что он скажет, а он как раз на раненую ногу неосторожно наступил и скривился от боли.

      – Вы были храбрыми солдатами, и отважно сражались, – произнёс я. – Я горд, что в этом последнем для вас бою, мы стояли плечом к плечу! Пусть земля будет вам пухом. И тебе, Мирон, и тебе, Клим.

      Глава шестая

      Судя по высоте солнца над горизонтом, до полудня ещё часа полтора, или даже два, переться же нам километров восемьдесят, с капитановой ногой даже и не переться, а шкондыбать. Дня четыре. Можно, правда, срезать чуток, нам ведь теперь вдоль опушки идти ни к чему.

      Рассуждая таким образом, я на ходу выстругивал капитану костыль. Сам же Спиридоныч уверял, что и без него вполне может обойтись. Ага, я тут минут двадцать назад видел, как у него это получается. Сапог ему мы, конечно, подрезали, но самого ранения это не отменяло. Примерно через часок Николай стал морщиться всё чаще. Сделали привал. Я размотал тряпицу, посмотрел на запёкшуюся кровь. Пока терпимо. А хватит ли этого пока на три дня и шестьдесят километров пути?

      Стоп! Поправочка! Не шестьдесят, а всё те же восемьдесят. Шестьдесят – это только до конца леса, а потом ещё до деревни. И где же мы можем срезать?

      Впереди слева маячил