Рикошет. Юлия Лавряшина

специалист – справа.

      – Вы абсолютно уверены?

      – У Виктора Михайловича на левой щеке крупная бородавка, вы заметили? Я видела, как она дергалась…

      – То есть Шмидт повернулся к вам лицом? Понятно, – Артур нарисовал в блокноте два овала и проставил в них инициалы. – А где находилась дама с собачкой?

      – Прямо напротив меня.

      «Сходится, – он нарисовал напротив круг и маленькую точку слева от него – собачку. – И эта не врет… Ладно, двигаемся дальше».

      – А кто лежал напротив Шмидта, вы не заметили? Рядом с собачкой?

      Высоковская задумалась:

      – Какой-то мужчина…

      – Ваш коллега?

      – Не уверена… Но я не разглядывала его. Да и лица не было видно. Кажется, на нем была светлая рубашка… Но я не могу сказать точнее.

      – Конечно, – согласился Логов. – С какой стати вам его разглядывать?

      Мария Владимировна выпрямилась:

      – Господин следователь, вы меня в чем-то подозреваете?

      – Да с чего вы это взяли?!

      Худая жилистая шея вытянулась:

      – Вы произнесли последнюю фразу так, будто сомневаетесь в моих словах.

      – Поверьте, нисколько не сомневаюсь!

      – Это разумно, – заметила она отстраненно. – Потому что я говорю правду.

      «А толку от этой правды – ноль, – расстроенно подумал Артур. – Сегодня все клиенты и сотрудники в светлых рубашках… Жара!»

* * *

      – Коршун уверен, что стреляли с расстояния не более полутора метров. Практически в упор.

      Артур не выглядел расстроенным, хотя мы ничего пока толком не накопали, только усталым. Показания свидетелей (или лучше называть их заложниками?) сводились к одному: ничего не заметил. Это походило на коллективный сговор, но Артур уверял, что такая всеобщая амнезия – обычное дело для переживших стресс.

      Мы вышли с ним на крыльцо банка, оцепленное полосатой лентой. Дежуривший тут полицейский, уважительно кивнул Логову и сделал вид, будто не заметил меня. Я тоже не взглянула на него. В этой драме у него роль статиста, пусть не воображает…

      Остановились мы в отдалении, чтобы «погон» не подслушивал, хотя я не рассчитывала, что предстоит обсуждение дела. По-моему, Артуру просто захотелось перевести дух.

      – Смотри-ка, стало прохладней, – удивился он.

      Я взглянула на экран телефона: