Его чужая семья. Рина Фиори

чаепития. Переодеваемся в свою одежду.

      Накидываю свой любимый весенний плащ фисташкового цвета, затягиваю пояс.

      – Ой, – неожиданно дёргаюсь, – я же папе не позвонила.

      – Ещё не починили твою тачку? – интересуется Мухина.

      – Завтра утром заберу, – отвечаю, открывая ящик стола, в который несколько часов назад спрятала свой телефон.

      Снимаю блокировку экрана, совсем позабыв о сообщениях от Востровой.

      Медленно иду к выходу.

      Замираю возле ниши в стене.

      Внутри всё опускается, когда встречаюсь со счастливым и улыбающимся взглядом мужа.

      Фото, которое прислала бывшая подруга.

      Здесь мы вчетвером. Жанна, я, Женя и какой-то его друг, имя которого я едва ли смогу вспомнить.

      Машинально увеличиваю изображение и, словно мазохистка, жадно изучаю детали.

      Не слышу и не чувствую ничего, что происходит вокруг.

      Листаю фотографии одну за другой, одну за другой…

      – Кхм, Ксения Васильевна, – раздаётся, словно гром среди ясного неба.

      Медленно отрываю взгляд от экрана телефона и смотрю на возникшего из ниоткуда мужчину.

      Когда он успел появиться передо мной?

      Неужели я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила Романовского?

      И как долго он смотрит на меня, застывшую посреди холла, словно каменную статую?

      – Одинцова-а! – тянет, повышая голос.

      Вздрагиваю от неожиданности и выпускаю телефон из рук.

      Словно в замедленной съёмке вижу, как мой мобильный летит на пол и падает экраном вниз.

      Раздаётся характерный звук удара, моё сердце замирает.

      Но не из-за испорченного гаджета.

      Оно перестаёт биться на мгновение, когда Романовский наклоняется, чтобы поднять телефон, и прилипает взглядом к экрану.

      Боже, пусть мой телефон окажется разбитым.

      Глупо, но я искренне этого желаю.

      Потому что не хочу, чтобы Романовский увидел наши с Женей свадебные фотографии.

      Это ничего не даст. Егор – не Женя. Я уверена в этом. Моё сердце чувствует, что это не мой муж.

      И хоть тело по-прежнему неадекватно реагирует на мужчину, я своего мнения не поменяю.

      Поэтому не хочу, чтобы босс увидел эти снимки.

      Мало ли, что он себе нафантазирует.

      – Можно? – протягиваю подрагивающую в воздухе руку, чтобы забрать телефон у Романовского, но он меня будто не слышит.

      Буквально пожирает взглядом экран, который едва ли получил несколько незначительных царапин.

      Ну как так-то?

      Что за закон подлости такой?

      – Отдайте, пожалуйста, – предпринимаю очередную безрезультатную попытку достучаться до босса.

      Мужчина поднимает на меня пустой взгляд.

      Ещё раз смотрит на фото.

      О чём он думает?

      Даже представить сложно.

      Думаю, у Романовского сейчас в голове настоящий шквал вопросов.

      И я не уверена, что на все смогу ответить.

      – А это что? – спрашивает, наконец, и разворачивает