Инцидент. Сборник рассказов. Алексей Николаевич Загуляев

крана и выбросила в ведро. Это теперь никак не поможет.

      Допив кофе и доплакав до красных глаз, Лиза вернулась в комнату и стала собирать разбросанные вещи. Аккуратно сложила бельё в ящики, вернула в исходное положение стулья, сложила в один общий пакет все документы. И вдруг поняла, что кое-что всё же пропало – её красные кружевные трусики от «Петры», которые она купила три года назад, отстояв шесть часов в очереди в январскую стужу. Она и одевала-то их всего лишь один раз, в ночь на годовщину их с Андреем знакомства. Ну, это уж вообще ни в какие ворота не лезло. Воры пришли за её трусами? Она рассмеялась. Какая чушь! Может, просто сунула куда-то в другое место. Но нет – лифчик, который шёл в паре, лежал на своём месте, а трусики очевидно пропали. Кем бы ни были эти воры, но с фантазией у них явно проблемы.

      Странным образом это обстоятельство подняло Лизе настроение. Она уже заканчивала ставить обратно на полки книги, когда в руках её оказалась «Последняя экспедиция» Алексея Петровича. Поднимая её за корешок, Лиза заметила, как из книги выпала фотография. Девушка подняла снимок и всмотрелась. Господи! Она глазам не могла поверить. С фотографии смотрела на неё она же сама, Лиза Замятина, только совсем молоденькая и в странной одежде, какой у неё никогда не могло быть. Карточка была старой, потрёпанной на краях, потрескавшаяся и пожелтевшая от времени. Но лицо легко можно было рассмотреть. Её лицо. Чуть раскосые глаза, высокие скулы – раньше люди всегда думали, что она какая-нибудь кореянка. Это досталось ей от отца, который, собственно, и сам не знал, в кого из своих предков пошёл такими азиатскими чертами. Для одного дня всё это было уже чересчур. Не могло быть Лизы на этом фото. Разгадку следовало искать в книге.

      Девушка открыла страницы на последней главе, о которой ей говорил Алексей Петрович, и начала читать:

      «Я ждал больше месяца, надеясь, что Ну Ну с отцом вот-вот постучатся в мою дверь. Но ничего не происходило. Я вернулся к работе на кафедре. Всё шло своим обычным чередом. За доставленные в институт образцы из Бирмы меня наградили премией. О пропавших напарниках по экспедиции тоже известий никаких не было. Несмотря на разлуку, образ Ну Ну не переставал терзать моё сердце. Супруга моя словно почувствовала это, всячески допытывалась, не разлюбил ли я её и не замыслил ли какую-нибудь пакость. Я чувствовал себя виноватым. Я любил её. Я любил нашего сына. А четыре месяца спустя, узнав, что у нас будет ещё один ребёнок, искренне был этому рад. Но то была совсем другая любовь – привычная, земная, уютная, не требующая никакого надрыва. Чувства мои к Ну Ну я видел иными. Она звучала в моей душе, как отголосок чего-то небесного, равного самому настоящему чуду. Но тревога за её судьбу становилась с каждым днём всё сильнее. Я начал читать газеты, надеясь найти там новости о последних событиях в далёкой Бирме. И однажды такая новость попалась мне на глаза: одной из враждебных и правительству, и коммунистам группировок были захвачены в плен и позже казнены отец и дочь из знатного бирманского