Берингийский мост. Или «Книга перемены дат». Анатолий Викторович Лебедев

между Россией и Америкой – телевизионную, взорвавшую атмосферу холодной войны еще во времена СССР, в 1980-е годы усилиями двух журналистов, Владимира Познера и Фила Донахью. Их несколько телемостов стали подлинным украшением истории отношений между соседями по Северной Пацифике, о чем мы втроем с постаревшими героями телемоста с удовольствием вспоминали во время одной из встреч в Вашингтоне в первой декаде 21 века. Вспоминали, признавая, что Берингийский мост во всех его ипостасях исправляет многие стереотипы в отношениях, ставя все с головы на географические ноги: глядя с него, приходится признавать, что запад – это Россия, а восток – Америка. А это, согласимся, очень многое меняет.

      Любую утопию и фантазию, как и веру, рождает мечта людей о мировой гармонии, особенно острая во времена, когда в отношениях народов и людей преобладает ложь и недоверие, подозрительность и пренебрежение, унижение и насилие. И зачастую утопии строятся не столько на мечте о лучшем мире, сколько на искреннем изумлении мечтателей. Смотрите, как бы восклицают они, ведь это когда-то уже было, мир объединял усилия, достигая великих и благородных общих целей, отчего же не повторить, не продлить? Одолели рабство и крепостничество, чуму и ковид, колониализм и фашизм, прорвались в космос и обуздали атом, создали великие каналы, мосты и культуру – отчего же вновь заборы, границы и блокады? Ответ может быть прост: таковы уж мы, люди. Каждое поколение вынуждено проживать все тот же спектр проб и ошибок в новых реалиях, и потому очень важна память о мостах, приходящих на смену границам и стенам, и понимание того, почему одно приходит на смену другому.

      2. ПРАВИЛА БЕГСТВА

      Из России люди бежали всегда. Объяснением причин, побуждений, оснований и трагедий, связанных с этим бегством, полна не только наша, но и мировая литература. Географические масштабы страны, достигнутые к 17—18 веку, наложили на этот многоликий процесс свои краски и эмоции, потому что бегство из страны зачастую оказывалось лишь продолжением и итогом жизненной задачи, начальные этапы которой лежали внутри национальных границ. Поэтому, принимаясь рассуждать о явлении всерьез, правильнее будет задуматься не столько о расставании с Родиной, которое так душевно и пронзительно воспел Петр Лещенко, а о его побуждениях.

      Отстранившись на время от внутренних трагедий и перипетий самой России, критически важно обозначить базовые причины и стимулы для всякого человеческого бегства. Бегут люди всегда либо от чего-то – неприятного, опасного, страшного, либо к чему-то – заманчивому, соблазнительному, обещающему новый успех, новые радости или приключения. На этих двух типах бегства выстроена вся человеческая история. Есть, впрочем, и третий вид бегства – поневоле и по принуждению. Так негры обживали Америку, британские преступники – Австралию, а русские белогвардейцы, староверы и диссиденты – весь мир. Для