Теневая защита. Олег Поляков

объяснения награждать Гуля сарказмом на тему друидского евроремонта расхотелось, раз и навсегда. Как уж он управился с этим деревом, спилил его, разобрал на транспортируемые блоки, доставил к мастерской, отказавшись от любой помощи, история умалчивала. Гулю важно было сделать всё самому. От и до. Долгий процесс подготовки и вытачивания шаров, их распиловка на полушария, подготовка-шлифовка, размещение по стенам, окраска надолго выбили Гуля из жизненного ритма, занимая всё его свободное время. Помнится, момент окончания ремонта совпал, по случайности ли, с его днём рождения. Пригласив к себе Андрея в числе нескольких прочих близких друзей и знакомых, Гуль просто стоял позади и наблюдал за сдержанными реакциями. Офанареть было от чего. Любой мало-мальски знакомый с вопросами деревообработки прекрасно представлял себе трудозатратность затеянного Гулем Храма, иначе и не назовёшь. Комната отныне погрузилась в плотный зашторенный полумрак. Зыбкий флюоресцентный свет давала лишь аквариумная лампа. Так Гуль чтил память своих дальних предков, не тревожа их сон и получая взамен нужную энергетику, о которой, возможно, и шептала во сне бабка.

      Это, конечно, было странным поведением с его стороны. Более чем необычным. Только кто сегодня не странный. Быть не странным сегодня, не иметь собственных фишечек значило проживать начисто выхолощенную жизнь, по неизвестно кем и когда выработанным стандартам нормальности. Подобные моментики выглядели как социальный пакт, к которому каждый мог при желании присоединиться. И присоединялись! С годами добровольцев появлялось всё больше, рамки допустимости устранялись самыми разными способами, порой шокирующими или, как вариант, вызывающими изумление. Всё чаще толпы становились неоднороднее, наполняясь теми, кто вызывал уже даже не раздражение или отторжение, скорее удивление, что-то вроде «надо же, оказывается и такие бывают». Выделение из массы себе подобных являлось залогом некоего самоутверждения, бытового успеха. Каждый, кто хотел заявить о себе как об успешном профессионале, гражданине, соседе обязаны были продемонстрировать свою крайнюю индивидуальность. Особняком стояли именно профессиональные навыки, демонстрация высокого уровня которых особо никого не интересовала, толпой такие публичные заявки и откровения были не востребованы. Зачем?! В век пост-хайпа, цифровых сверхвозможностей, разного рода ускорителей восприятия и реакции, любой мог полагать себя высокоуровневым специалистом. Именно так, именно сам. Общественного признания, так сложилось отныне, уже не требовалось. В случае, если новый сотрудник вдруг, о боже!, не оправдывал возложенных на него задач и надежд, его тихо, а иногда и с помпой,  спроваживали и умильно с ним прощались. А как же, ни в коем случае не допустить падения его самооценки и снижения его социального индекса восприятия. Да-да, именно этим теперь занимался каждый, желавший повысить свой уровень благополучия. Ведь именно СИВ лежал в основе всех социальных передвижений, запросов и преференций каждого человека.

      Наполнение