Грета за стеной. Анастасия Соболевская

психиатр, поправляя очки.

      – Если тебя не затруднит, – съязвил Мартин.

      Грета наблюдала за ними из кухни.

      – Ну…, – парень заерзал на стуле, будто ему было неудобно сидеть, – для того, чтобы составить портрет, слишком мало факторов, – но под испепеляющим взглядом Мартина, заговорил более уверенно. – Думаю, им руководит ненависть к определенному типу девушек. Он выбирает жертв похожих друг на друга, бьет в сердце и отрезает безымянный палец, на котором носят обручальные кольца – он мстит. Ненавидит и мстит. Он склонен к потере контроля, отсюда и многочисленные удары ножом. Они хаотичны.

      – Ценный вклад в общее дело, – ввернул комментарий Мартин. Однако, Эдвин продолжил.

      – Думаю, ему не больше двадцати – двадцати пяти лет. Обратите внимание на возраст жертв. 17–18 лет. Безымянные пальцы. Скорее всего, у него были отношения с девушкой такого же возраста, и расстались они недавно. Он знает куда бить – он знаком с анатомией. Может быть, студент-медик.

      Комиссар Эггер одобрительно кивнул. Ему нравился этот парень.

      – И что у нас получается?

      – Студент старших курсов медицинского учреждения, который недавно расстался с подругой.

      – Это сотни людей, – выдохнул Мартин. – Что по отпечаткам у первой жертвы?

      Лота открыла ноутбук.

      – На теле есть часть отпечатка ладони. Похоже, убийца действовал без перчаток. Оставлен на руке, когда он перетаскивал ее. Трудно будет его идентифицировать – оставлен кровью, но сильно смазан.

      Как же Грета была далека от этого мира.

      – Пошел на дело с ножом, но без перчаток, – уточнил Курт.

      – Спонтанное убийство, – Маркус провел рукой по подбородку. – Он не готовился.

      – Но носил с собой нож, – сказал Мартин.

      – Что свидетели по первому убийству?

      – Ничего, – ответила Лота, – Пусто. Скорее всего, он убил ее ночью. Ночью в тех местах мало людей.

      – У Новой арены? – на лице Курта отразилось сомнение, – В тот день был футбольный матч.

      – Точно, – подхватил Эдвин, – Кто-то должен был видеть.

      – В таком случае наши свидетели – это тысячи людей во всех районах города, – Мартин понял неутешительные перспективы дела.

      – А что перекупщик билетов? – спросил Курт.

      – Я говорил с ним вчера, – ответил Мартин, – Говорит, кроме возни у помойки не видел ничего. Дохлый номер.

      – Когда вы закончите пробивать отпечаток? – осведомился у Лоты Маркус.

      – Компьютер выдает час-полтора.

      Маркус удрученно покачал головой и вернулся к папке, принесенной Мартином.

      Дом погрузился в тишину.

      Все это время Грета трудилась на кухне, помешивая макароны в кастрюле и украдкой поглядывая в соседнюю комнату. Все, кроме отца, сидели к ней полубоком, отец – спиной, и она могла хорошо видеть Мартина, как и он мог видеть ее. Но едва ли он бросил на Грету хотя бы один-единственный взгляд с тех пор как вошел. Словно забыл о ее существовании,