Тайна Лучкиных болот. Алёна Берндт

станется, недосуг мне ходить! А волки… никто твоего Грома не тронет, будь покоен, и коли хочешь – в сей час пошли, а нет – так и забудь, старыми дорогами ходи, кузнец.

      Уж больно любопытно Ивану, хочется тропу изведать, а после деду Антипу хватиться, что он вот только давеча дома был, и матушкины пироги ему горячими донёс!

      Чуть распустил на Громе подпруги, каурый никогда не упустит такой оказии пузо набить травой, осмотрелся кругом… туман стал ещё гуще, сизоватые его клубы поднимались уже над пригорком.

      «Ну вот и ладно, пока я веши через топь ставить буду, может и туман рассеется, – подумал Иван, – А там ворочусь, Грома заберу, да до деда бегом! Скоро обернусь!»

      Лукерья уже стояла на тропе и ждала, когда Иван последует за нею. Он оглядел тропу, страшно всё же, одно дело – девчонка лёгкая, а другое – он, здоровый парняга… А ну как – плавун, как дед сказывал? Уйдёшь вниз, в топь, и «ой» сказать не поспеешь…

      – Иди, не бойся, – рассмеялась Лукерья, – Худого не случится!

      Вроде как и стыдно стало Ивану, забоялся, а девчонка смеётся… Ступил на тропу, а она и не топкая, сухая да такая торная… Как же он раньше её тут не видел? Догнал он Лукерью, за ней идёт, а сам примечает путь. Где ветку сломит, где поставит припасённую хворостину.

      Глава 2.

      Дед Антип ждал правнука, облокотившись на каменную изгородь, окружавшую его подворье на Смолкином выселке. Никто не ведает, как и когда появилась эта каменная ограда высотою по грудь взрослому человеку, но сколько стоял выселок Смолкин, столько и она стояла… а может ещё и раньше была, как знать! В старые-то годы на выселке этом ушкуйники смолу курили, да потом, говорят, царь их на верфи сманил, а может и сами ушли, кто ж теперь разберёт. Дедов отец ещё дом этот на выселке строил, вот и считай, когда это бывало!

      Сложенная из пригнанных друг под друга камней, ограда опоясала справное добротное подворье, расположившееся на большой поляне посреди высокого векового бора. Она была сложена у самой опушки леса, и до двора надо было пройти через небольшой луг, проём для входа был загорожен тяжёлой калиткой морёного дерева, закрывающейся верёвочной петлёй, перекинутой на столб.

      – Деда, а откуда взялись эти камни? – спрашивал Ванятка, когда был маленький, – Кто такой забор сложил?

      – А кто ж знает, – отвечал дед и поглаживал правнука по голове, – И я был в твоих годах, деда своего про это спрашивал. Как так, у всех плетни под самыми окошками, а у нас вон, у опушки каменный забор. Вот и рассказал мне тогда дедко мой, когда его отец построил на выселке дом, так эта изгородь уже стояла. Может раньше чего тут было, дома людские, кто ж теперь скажет. А калитку дед мой сам делал, да. Так оно ведь и удобно – скотина в лес не уйдёт, выпас немаленький кругом дома, и зверю из леса непросто пробраться.

      Вот теперь стоял дед Антип, опершись на старые камни, и глядел на вьющуюся меж деревьев тропу. Где Ванятка запропал, завсегда раненько приезжал, до полудня они сколь дел вместе успевали сделать… а теперь вот чего-то заплутал что ли….