Греция. Костас Уранис

Они вынуждали двигаться очень осторожно, беззвучно, чтобы не потревожить случайно их мечтательности. Они делали прекрасной пустынность, наполняя ее некоей сверхъестественной необычной жизнью. Поэтому, когда я покидал спрятанный между сосен и кипарисов молчаливый замок и возвращался в шум столицы, мне казалось, что прогулка моя не была обычной прогулкой в прекрасном покинутом месте: я возвращался после посещения чего-то далекого и вместе с тем очаровательно таинственного.

      В снегах Парнефа

      Многие афиняне отправились поглядеть на снег, покрывший вершины окрестных гор, с таким же интересом, как жители небольших провинциальных поселков отправляются поглядеть в поле на цыганский табор.

      Это сравнение грязных бродяг по земному шару с «белой невестой Севера», возможно, может покажется странным, но оно всего лишь неожиданно. Для нас, обитателей страны солнца и светлого лазурного неба, снег – гость столь редкий, столь далекий и столь преходящий, как и эти вечные странники. Как и они, снег имеет в себе нечто таинственное. Он является, чтобы вмешаться в нашу жизнь, исключительно редко. В один прекрасный день, выйдя утром из дома, мы чувствуем холод более пронзительный, чем обычно. Воздух совсем прозрачный и каждый его вдох производит такое впечатление, будто мы глотаем мороженное. Мы инстинктивно поднимаем воротник пальто и прячем руки в карманы. Еще ничего не видя, мы понимаем, что выпал снег. И, действительно, устремив взгляд на Парнеф, мы видим, будто его посыпали солью. Снег, таинственный и далекий снег, расставил на вершине и на высоких склонах горы белые шатры своего табора.

      Так произошло и сейчас. И прежде, чем снег соберет свои шатры и исчезнет столько же внезапно и таинственно, как и появился, афиняне, у которых есть автомобили, спешно направились насладиться этим сказочным явлением… Два-три последних дня на асфальтированной дороге на Парнеф в первые послеобеденные часы было оживленное движение открытых и закрытых автомобилей – от роскошных «Пакаров» до тараканообразных «Морисов».

      В числе отправившихся на Парнеф был и я… Я отправился туда, чтобы увидеть с волнением, как отправляются увидеть знакомого с чужбины, который оказался проездом в их городе. Потому что со снегом я уже много раз встречался в моих путешествиях, причем на различных географических широтах. Мне знаком снег, который всего несколько дней сверкает на вершинах гор Средиземноморья, и снег, который месяцами лежит на пустынных бескрайних равнинах Севера. Я видел, снег, который покрывал пароходные палубы, и который заставлял стоять без движения экспрессы, падая на их линии. Мне знакома напускаемая снегом тусклость и ледяная меланхолия… Мои самые прекрасные воспоминания – видения заснеженных пейзажей. Я вспоминаю о Брюгге, об этом печальном городе Севера, где через стекла молчаливой гостиницы проглядывают заснеженная площадь, пустынные сады женского монастыря, падающий в канал снег, и белый императорский лебедь скользит, словно видение, на