Долина вечных. Свет и тени. Алиса Дрим

девушка рядом со мной сидела так же, как и прежде ‒ ее веки оставались закрытыми. И я поняла, что она не дремала с самого начала, просто не открывала глаз. Как она поняла, что все, кроме нее, отодвинулись от меня? Возможно, по звуку.

      ‒ Они отсели, потому что я рух.

      ‒ И что? Это делает всех вас заразными?

      ‒ Нет. Но многие думают именно так.

      ‒ Почему?

      Я согнула обе ноги в коленях, устроив на них выпрямленные руки с оковами, и задумчиво смотрела на пол.

      ‒ Северные рух заболели черной язвой. Никто не знает, откуда она взялась, но оказалась очень заразной болезнью. Многие умерли. Многие остались покалеченными. Их деревни закрыли и опечатали, пока болезнь не улеглась. Но люди успели заразить окрестные села, и несколько из них сожгли дотла. У нас на юге заразы нет и не было никогда.

      ‒ И что стало с теми рух? ‒ равнодушно спросила она. Я долго молчала, глядя на то, как соринки на полу прыгают от дорожной тряски.

      ‒ Они лишились почти всего: домов, изделий, инструментов, целые кварталы были сожжены. И больше никто не покупал у них ничего. Потому что люди стали их бояться.

      ‒ И они озверели, ‒ голос девушки звучал почти безразлично. Или такова была ее манера говорить.

      ‒ Да, можно сказать и так. Они стали бандитами, ворами и теми, кто просит милостыню.

      ‒ Попрошайками.

      Я промолчала. Мне было тяжело об этом говорить. Северные рух или южные ‒ все мы ремесленники.

      ‒ Значит вам, южным, достается по праву подобия?

      Я улыбнулась, повернув голову к ней. Она выразилась очень точно.

      ‒ Да, все верно. Я Кейра.

      ‒ Айна.

      Она так и сидела, откинувшись головой к стене, с закрытыми глазами. Айна была одета в серую тунику, отороченную синими полосами. И обтягивающие штаны таких же цветов. На ногах у нее были крепкие поношенные ботинки, сильно сбитые на носках. По синему цвету оторочек тянулись ломаные жесткие орнаменты. Одежда северян. Но что она делает здесь, почти на самом юге?

      ‒ Теперь все ясно, Кейра из рух. Но знаешь что? Когда я спросила, почему все отсели от тебя, ты должна была ответить так: потому что они ‒ ослы.

      Я усмехнулась, и это выражение застыло на моем лице ‒ Айна разомкнула веки и наконец посмотрела на меня. Ее глаза оказались затянуты мутной молочной пленкой, за которой была едва видна радужная оболочка.

      ‒ Немного зловеще, правда? ‒ спокойно спросила она. Я одернула себя и сказала:

      ‒ Прости.

      ‒ За что? За то, что я слепая? ‒ она наконец улыбнулась: уголок ее губ потянулся на одну сторону.

      ‒ За мою реакцию.

      Я тут же поняла, что Айна не могла видеть выражение моего лица. Она могла услышать только тишину.

      ‒ Это нормальная реакция нормального человека, ‒ сказала она, глядя вперед. ‒ Я даже представляю твое выражение, полное замешательства. Странно было бы, отреагируй ты спокойно, Кейра. Это значило бы, что либо ты слишком много повидала в жизни, либо тебе встречались сплошные