Круги на воде. Генрих Мамоев

женщина качнула головой, неожиданно переходя на французский, – lancer, mon âmeun, défi!

      – Какие вызовы, Света? У нее последний год в институте, диплом сдавать, а она переводиться надумала! Ты про эти метания?

      – Пошто ребенка оштавили?! – в разговор вклинилось негромкое шипение.

      – Бабуля! – Митя обнял старуху, – все хорошо! А вы как тут? Без приключений?

      – Так это, – батя потянул потухшую папиросу, вынул изо рта, с сомнением разглядывая бумажный мундштук, – разговор будет, – подумав еще секунду, он добавил, – со всеми…

            Пятнадцать минут спустя вся семья за исключением Тольки и Рекса в полном молчании сидела за круглым столом в гостиной. Митя посматривал на Свету, которая недоверчиво поглядывала на свекра, только что закончившего рассказ и неуверенно потиравшего то левый, то правый ус. Варвара Петровна недобрыми взглядами нагнетала обстановку. Зловещую тишину нарушил Митя:

      – Вот те и приехали!

      – Я все же не могу понять, как он попадал в квартиру, если двери и окна по вашим словам всегда были закрыты? – Света посмотрела на мужа, но было ясно, что вопрос предназначался не ему.

      Выбив из пачки «Беломора» папиросу, Гаврила Семеныч зажег спичку и, не прикуривая, задумчиво произнес:

      – А хрен его знает как. Сам в толк не возьму.

      – Шпиён он! – уверенности старухи можно было лишь позавидовать.

      – Шпионам тоже нужны двери, – Света посмотрела на нее, затем на мужа, – а ты что думаешь?

            Митя подобрался на стуле, но вставать не стал.

      – И сколько раз это было?

      – Да раз пять! – бросив потухшую спичку в пепельницу, Гаврила Семеныч зажег следующую, прикурил и, давясь дымом, закончил, – Шесть, может. Не считал я!

      – Надо было дождаться Оли, – Митя обеспокоенно посмотрел на часы, – задерживается чего-то. Может, она чего подскажет?

      – Придет, расскажем, – Света посмотрела на мужа и повернулась к свекру, – Гаврила Семеныч, а можно подробней? Как одет, что говорил? Что-то étrange?

      – Чегой?

      – Странное, необычное…

      – Что может быть необычней?! – задумался Гаврила Семеныч, глядя на лежащий на столе спичечный коробок, – А, ну так грозой пахло!

      – Какой грозой? Летней? – удивленно посмотрел на отца Митя.

      – Озоном, что ли? – предположила Света.

      – Озон, газон – не знаю! Воздух как в грозу свежий, только суховат маленько!

      – Швет ишчежает, а он уш тут! – веско вставила Варвара Петровна, поджав нижнюю губу.

      – Стоп! – Митя посмотрел на нее, – Что значит, свет исчезает?

      – Да пробки каждый день летят! – выдохнул струю, Гаврила Семеныч со вкусом затянулся, – совсем делать разучились! Посоветовали югославские, так они такие же!

      – То есть, сгорают пробки и появляется этот мужчина? – Света переводила взгляд с бабки на свекра.

      – Да, какой там мужчина?! Лет двадцать восемь, может, или двадцать девять – сопляк, одно слово!

      – Жлой он!

      – Варвара Петровна, ну, причем тут его человеческие качества?! Спрашиваю