Оживи меня. Gora

этим похабником. Уместившись между моих ног поудобнее, он направил свою возбуждённую плоть в лоно. Схватив бёдра, он стремительно вошёл в меня. Я завыла, выгнув спину. Несносный трахает, с мощью проскальзывая в ноющее нутро, раздвигая бархатистые стеночки. Мышцы с силой сжали его член, от чего грубиян зарычал, врываясь ещё интенсивнее.

      Резко вытащив, он привстал и одним быстрым движением перевернул, уложив на кровать лицом вниз. Его плоть вновь ворвалась в меня. Наглецу и не нужны глаза, чтобы дышать мной. Я застонала, горло заболело, гортань свербит от крика и пересохшей слизистой.

      Властно нажав на мой позвоночник, дикарь прошёл по нему и, взяв руки, завел их за спину. Держа запястья, он проникает в меня, рыча, будто лев. Я вскрикнула, внутри всё сжимается, голова кружится, а колени подкашиваются. Невозможно двигаться и думать, лишь принимать всю его массивную длину в себя. Его семя наполнило меня. Рыкнув, сделал ещё несколько толчков.

      Задыхаясь, он сел, высвободив мои кисти. От бессилия я обмякла на постели, лишённая возможности даже открыть веки.

      – Подопытный… – замурлыкала я.

      Нос хама коснулся моего уха. Он прорычал, тяжело дыша, будто после долгого бега.

      – Прости, я не мог себя контролировать, – его горячий воздух обжёг мою нежную кожу.

      Нахал лёг на мятые простыни, подложив подушку. Ощупав, он подхватил меня и притянул к себе, положив на свою большую грудь. Опустив лоб, уткнулась в его шею и прошептала:

      – Как это возможно? Ты же меня не видишь.

      – Но чувствую.

      Я подняла взор, осматривая его облик, прикрытый повязкой. Внезапно заметила затянувшийся шрам у брови. От неожиданности дрогнула, по телу пробежал озноб. Мужчина сжал меня в объятиях, почувствовав моё волнение, и спросил:

      – Ты чего?

      – Я… Твой… – заикаюсь, рассматривая его рану, которая только некоторое время назад была глубокой. Именно она убила его… Мне так казалось. А сейчас от неё почти нет и следа.

      – Что? – усмехнулся, явно не понимая меня.

      – Ты рассёк себе висок, я зашивала его, – тараторю на выдохе, не имея сил оторваться от феномена.

      – Спасибо за старания, – рассмеялся он.

      – Но рана зажила, будто ей уже около полугода, – протянув пальцы, хотела дотронуться, но тут же осеклась.

      ”Почему же я не заметила это раньше?”.

      – Чего? – заволновался он.

      Сердце стучит неровно, дыхание сбивается, ладони вспотели. Конечности охватил тремор.

      – А сколько я был в коме? – серьёзно спросил тот, ослабив хватку.

      – Если сегодня Новый Год, а привезли тебя двадцать восьмого декабря… то…

      Я выбралась из его объятий. Подхватив одежду, кое-как накинула её на себя и побежала в операционную.

      – Доктор… – послышался рык позади меня.

      Включив компьютер, сверяю все записи, которые сделала. Залезла в папку с видеозаписями, стала просматривать её.

      – Он умер двадцать восьмого декабря… – зашептала