Стихея. Нана Рай

который преследовал Мари с первого дня появления в Вэйланде. От шума, казалось, вот-вот лопнут перепонки и кровь потечет из носа. Пульсация в висках стала невыносимой, давление ударило по глазам, и Мари крепче обхватила колени, забиваясь в угол гримерной. Под пальцами скользила холщовая ткань серого савана, голые ступни мерзли на холодном полу.

      – Пестрый кот три раза визгнул.

      Еж четыре раза пискнул.

      Гарпий крикнул: «Час настал!»

      Разом все вокруг котла!

      Сыпьте скверну в глубь жерла!

      Жаба, меж сырых камней

      Тридцать семь ночей и дней

      Ядом превшая во сне,

      Раньше всех варись на дне.[4]

      Хохот, последовавший за стихотворением, Мари узнала бы даже пьяная, даже в бреду. Злость, которая взорвалась в мозгу, опалила сознание, затмевая разум.

      – Джорджи, – прошипела она.

      В гримерной раздались хлопки, и вешалка с одеждой отъехала в сторону. Последняя разделительная линия между ними исчезла.

      – Как тебе моя декламация «Макбета»? Шекспир был бы доволен. По крайней мере, наш профессор по классической литературе поставил мне высший балл, – Джорджи самодовольно улыбнулась. Кончики её волос на этот раз были выкрашены в синий, под цвет кожаного платья на тонких бретельках.

      Мари встала с пола и гордо расправила плечи. Но как она ни пыталась поймать взгляд Джорджи, та ловко ее избегала. Она то смотрела на настольную лампу в зеленый горошек – единственное освещение в гримерной, то разглядывала серебряные пайетки на одном из костюмов. Изредка Джорджи пробегалась глазами по Мари, но так быстро, не дольше секунды.

      – Не хватает искренности, – заметила Мари холодно.

      Джорджи скривилась:

      – Конечно, до тебя мне далеко, ведьма Мелисса. Ох, прости, – она наигранно прикрыла пальцами рот, – Мари. Перепутала имена.

      – Не страшно. Мне даже нравится имя Мелисса, особенно, когда меня так зовет Эллиот, – Мари криво ухмыльнулась.

      Джорджи порывисто дернулась в ее сторону, но вовремя остановилась. Она обхватила себя за плечи, а лицо покрылось багровыми пятнами. Ноздри яростно раздувались. Взглядом она упорно прожигала дыру между ключицами Мари, ни сантиметром выше.

      – Тебе здесь не место, – ледяным тоном сообщила она. – Я надеялась, ты это поймёшь после того, что с тобой случилось.

      – Ты про экскурсию в темницы? Спасибо, было занимательно. Некоторые синяки до сих пор не прошли.

      Гнев ядовитой струей перетек от Джорджи к Мари, и теперь уже она едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в крашенные волосы противницы.

      – Тебе придется смириться, Джорджи, что я никуда не денусь, – тихо добавила она.

      – Тогда верни мне Эллиота! – взвизгнула Джорджи и саданула кулаком по шаткому столу, за которым Мари наносила грим перед выступлением.

      – Он не вещь, чтобы его возвращать.

      – Он мой!

      – Видимо, Эллиот не в курсе, – фыркнула Мари.

      Она

4

«Макбет» У. Шекспир. В переводе М. Лозинского.