Мне изменил Босс, или Развод и тапочки по «Почте России». Каролина Дэй

нашем доме. Но она моя подруга, и мы устроили ей хорошее прикрытие. Ритуля тогда жила у бабушки, и мы могли не переживать за безопасность ребенка и нахождение Тони с собакой в нашем доме.

      Хотя тогда я сильно сомневалась, что Тоня выиграет первое дело, а тем более продолжит адвокатскую практику.

      С восточными мужчинами лучше не связываться. Хотя я связалась с русским, и меня это не спасло от боли и предательства. Может, с Паши мне тоже взыскать огромные алименты?

      – Ну что, подруга, беремся за дело?

      – Эм… Ну…

      – Что значит ну? Я хочешь проиграть этому гаду дочь?

      – Кому меня проиграть? – послушался детский голос у двери в нашу прекрасную комнату с круглой порно-кроватью.

      – Твоему недоразвитому пап…

      – Тоня!

      Подруга притихла и виновато опустила глаза, но Ритулины глаза испуганно округлились. Мне оставалось лишь надеяться, что малышка ничего не поняла. Но вряд ли, дети более понимающие, чем мы думаем.

      – А когда папа придет?

      Снова этот вопрос. Уже третий раз за неделю. Тоня говорила, что нельзя долго скрывать от дочки правду. Рано или поздно мне придется рассказать.

      Сейчас или никогда.

      – Солнышко, – я присела на колени наравне с Ритулей и посмотрела в обеспокоенные глаза. – Папа не придет.

      – Как не придет?

      – Понимаешь… он променял нас на другую женщину. С нами ему больше не интересно.

      С каждым словом я ещё сдерживалась, пока Паша развлекался со своей Хюрремщицей в клубе, а я пыталась объяснить дочке, что папы больше не будет в нашей жизни. Больно. Как же мне больно… Больно за себя, больно за мою Ритулю. У нее сейчас слезки потекут, она расстроится из-за своего папаши…

      Боже, почему жизнь так несправедлива к нам? Да что уж к нам, несправедлива к моей малышке…

      – Значит, папа не придет?

      – Нет.

      – А какую другую он любит? А тебя папа любит?

      Если бы я знала, как больно признаваться ребенку, что папа больше нас не любит. Что я останусь одна с ребенком на руках, а Паша приведет в наш дом свою Хюрремщицу и будет в клубах тусить.

      – Уже нет.

      – А меня?

      Я бы хотела высказать все о его любви. Если бы он действительно любил дочь, то нашел бы способ повидаться с ней, а не ходил бы по клубам со своей Хюрремщицей. Хоть бы раз позвонил и узнал, как поживала Ритуля, есть ли у нее кров над головой, еда, одежда или игрушки. Ни мне, ни Тоне никто не звонил, даже словом не обмолвился, кроме: «Я отберу у тебя дочь, а ты на коленях ко мне приползешь».

      Гад!

      Я не сразу заметила, как нам подошла Тоня и села рядом.

      – Марго, в наше время мужчины слишком инфантильны. Они безответственны, трусливы и находят утешение в других женщинах. Они не готовы брать ответственность за семью и признавать ошибки. Им проще найти любовницу и завести новую семью, если старая не устраивает.

      Я с удивлением посмотрела на подругу. И не только я. Глаза Ритули тоже округлились после слов Тони.

      – А что такое имфам… инфам…

      – Инфантильный, –