В военную академию требуется…. Надежда Мамаева

сжигал их первородные магические меты, меняя на единую для всех: два скрещенных меча – символ боевых магов.

      У меня сейчас на плече вместо языков черного пламени красовался такой же знак – два меча. Правда, пока лишь блеклые контуры. Как объяснил Рейзи, только по окончании академии мета станет полноцветной и дополнится деталями. А пока…

      А пока на пороге моей камеры стоял ректор. В руках у него были то ли наручники, то ли магические браслеты.

      – Ты ничего не хочешь мне сказать, Крисрон?

      – О чем именно?

      – Почему тебя искали инквизиторы? Правда, при этом утверждали, что тебе больше сорока и ты – беглый преступник, удравший с рудников. Я не выдал тебя этим ищейкам лишь потому, что хочу сначала разобраться сам.

      Он говорил, но явно чего-то недоговаривал.

      – Могу вас заверить, господин ректор, что я не каторжник. К тому же мне до сорока лет еще бегать и бегать…

      – И ведь не врешь, – задумчиво протянул Анар, глянув на перстень, камень которого светился зеленым. – Но мне полуправда не нужна. Ты выкладываешь все здесь и сейчас.

      – Тогда поклянитесь, что вы не нанесете этими знаниями мне вреда. – Я упрямо глянула в глаза ректору.

      – Нагле-э-эц, – протянул он то ли осуждающе, то ли восхищенно. – Его к стенке приперли, могут размазать, а он еще условия выдвигает. Ну что же, Крис, знай. Я своих не выдаю. А ты успел дать присягу… К тому же ты темный, а значит – подданный Черного властелина. И тебя преследует светлая инквизиция, утверждая, что ты уничтожил светлую печать…

      И я рассказала. Об отце, о матери. О том, как сломалась печать… Ректор впечатлился.

      А потом все произошло в один миг: Анар приблизился ко мне и, резким движением схватив одно из запястий, защелкнул браслет.

      – Вторую руку, – требовательно приказал он.

      – Нет!

      Я разозлилась. В один миг моя вторая кисть окуталась тьмой. Мгла клубилась, бесновалась, готовая сорваться с кончиков пальцев.

      Ударить не успела. То ли ректор был очень опытным, то ли я не столь проворной. А может, мне изменила удача. Но мою силу словно замкнуло на этих бездновых наручниках.

      Мысль, что меня все же поймали, забилась в мозгу, как птица в силках. Поймали и крепко держали за плечи. Стальной хваткой. Такой, что не вырваться.