Зажги свечу. Мейв Бинчи

в путь.

      – Эшлинг, чем ты там занята? – сердито спросила Эйлин. – Подойди сюда и поздоровайся с Элизабет!

      – Я делала плакат! – ответила Эшлинг, расплываясь в улыбке от уха до уха. – На нашу дверь повесим, это очень важно!

      Она с гордостью показала Элизабет лист бумаги, на котором большими неровными буквами было написано:

      ЭШЛИНГ И ЭЛИЗАБЕТ. СТУЧИТЕ. ВХОД ЗАПРЕЩЕН

      – Да больно нужно к вам входить! – буркнул Имон.

      – Никто и не собирался, – поддержала Морин.

      – Все равно пусть висит! Так будет лучше, – заявила Эшлинг, поглядывая на Элизабет в поисках поддержки. Момент был серьезный.

      – Так будет лучше, – подтвердила Элизабет и взяла листок. – «Эшлинг и Элизабет. Стучите. Вход запрещен». Здорово!

      Глава 3

      Эйлин села писать письмо Вайолет. Как ни странно, с появлением в доме Элизабет Вайолет стала не ближе, а скорее дальше. Девочка провела здесь уже три дня, и каждый раз, когда к ней кто-нибудь обращался, ее личико заливалось краской от усилий ответить вежливо, но зачастую слова выходили неподходящие. Если бы Эйлин не знала, чья она дочка, то подумала бы, что Элизабет сирота и воспитывалась в приюте.

      – Как бы мне объяснить про сестру Бонавентуру? – задумалась Эйлин.

      – Что? – Шон, вытянувший ноги у камина так, что огонь едва не поджаривал пятки, зашуршал газетой.

      – Ты же знаешь, от Вайолет письма не дождешься. Она, может, только через месяц ответит, а у нас проблемы будут.

      – Хм… – рассеянно отозвался Шон; Вайолет его мало интересовала.

      – Конечно, много лет назад, когда мы учились в школе Святого Марка, Элизабет не ходила на уроки религии. Мы тогда наблюдали за ней в окно, как она гуляет вокруг поля для хоккея на траве.

      – Ну и?.. – пробурчал Шон.

      Шон-младший сидел у окна. Теперь он постоянно сидел у окна, словно надеялся увидеть за ним какую-то другую жизнь, по крайней мере так казалось Эйлин.

      – Сына, а ты что думаешь? – обратилась она к нему.

      Он не слышал, о чем говорили родители, но, по его мнению, Элизабет должна ходить на уроки катехизиса, или что там они проходят в школе. Она и так не такая, как все, зачем еще больше выделять ее среди остальных?

      Эйлин собиралась уже с ним согласиться, но тут Шон-старший отбросил газету и заявил, что англичане атеисты и больше всего на свете боятся господства Римской католической церкви. Не стоит давать им дополнительные основания для жалоб.

      – Похоже, как обычно, мне придется решать все самой, – вздохнула Эйлин, берясь за ручку.

      Дорогая сестра Бонавентура,

      я посоветовалась с родителями Элизабет. Они оба благочестивые англикане и предпочли бы, чтобы Элизабет читала свою Библию во время уроков по религии. Они очень благодарны монастырю за такую возможность.

      Она прочитала письмо вслух, и мужчины засмеялись.

      – Надеюсь, Господь меня простит, – вздохнула Эйлин.

      – А я надеюсь,