Основы человечности для чайников. Екатерина Шашкова

лис, ну и так еще кое-кто по мелочи.

      – А кто еще существует? Ну, кроме оборотней и привидений?

      – Да почти никого, в основном вокруг обычные люди. Можешь вообще для простоты считать, что существуют только люди. Оборотни – люди с врожденным талантом к анимализму, привидения – мертвые люди.

      – Вампиры?..

      – М-м… Свихнувшиеся люди с анемией и аллергией на солнечный свет? – Судя по всему, это была шутка, но в каждой шутке…

      – А Дом кто?

      – А Дом – боггарт.

      – Как в «Поттере»?

      Людвиг рассеянно поморгал в ответ, потер нос и смущенно признался:

      – А я его не читал. Как они там хоть выглядели-то?

      – Как угодно. Они превращались в то, чего человек больше всего боится, но исчезали, если над ними посмеяться.

      – Этот не исчезнет, даже если ты сюда команду КВН притащишь, – хмыкнул Людвиг. – Зато с ним можно договориться. Хотя любые соглашения с нечистью – штука крайне опасная, даже не пытайся повторять. И взгляд такой невинный не делай, я серьезно говорю. Не пытайся. Никогда. И… нет, такой взгляд тоже не делай, я все равно тебе не расскажу, в чем суть нашего договора.

      – Не больно-то и хотелось. – Ксюха демонстративно зажмурилась, чтобы не выдать взглядом еще какую-нибудь мысль. – То есть Дом – нечисть?

      – Злой дух. Посмертная сущность, если точнее.

      – А в чем разница?

      – В точности формулировок. Нечистью можно обозвать все что угодно. Это вообще не термин, а порождение человеческой фантазии. А боггарт – вполне конкретный тип нематериального существа.

      Кровать ощущалась и выглядела вполне материально. И стены. И камин в большой комнате. А самой материальной, конечно, была ванна.

      – Тогда почему мы чувствуем все, что вокруг? – Ксюха потерла синяк на бедре.

      – Сложно объяснить. Не думаю, что кто-то точно знает, как это работает. Сам Дом – бестелесный, но, питаясь чужими страхами, он создает внутри себя подобие реальности, с которым мы можем взаимодействовать. Можно завернуться в одеяло, погреться у огня… Можно обжечься, кстати. Воду можно пить, я пробовал, не отравился. Вот с едой не рискнул бы, но ее здесь и нет. Но если смотреть снаружи, то всего этого не существует, только маленький полупрозрачный бестелесный дух.

      – Злой?

      – Да, не слишком добрый. Он, если ты заметила, заманивает людей и запирает их внутри кошмара. Люди начинают паниковать и истерить, потом понимают, что не могут выбраться, и паникуют с удвоенной силой, а боггарт жрет их эмоции и радуется. Дальше как повезет: может выпустить жертву, когда наестся, а может высосать до конца и выплюнуть труп.

      – То есть мы сейчас внутри злого духа? Практически в желудке?

      – Приятно иметь дело с умным человеком. – Людвиг улыбнулся.

      Как-то очень недобро улыбнулся, и от этого похвала приобрела отчетливый язвительный оттенок.

      – И как отсюда выйти?

      – Без меня – никак.

      – А войти?

      – Аналогично.

      – Почему? Ты же только что сказал,