Возрождение Феникса. Том 8. Григорий Володин

не забудь, Сеня, что невест у тебя и так предостаточно.

      Опять она за свое. Ах, неважно. Я быстро подступаю к этим двоим особам. Гунай и Анеко смотрят на меня со странным набором смешанных чувств. Преобладает тревога. Признаюсь, я и сам волнуюсь. Ведь от того, как гладко всё прошло с японскими наследниками, зависит сколько еще людей бросят в огонь жертвенный огонь.

      – Ваши Высочества Гунай и Анеко, – кланяюсь я.

      Императорские дети переглядываются.

      – Вы не должны нам кланяться так низко, – роняет принц. – Вы ведь один из Хозяев Неба, Арсений Всеволодович.

      Да! Сработало!

      – Нет! Что ты говоришь, брат! – тихо возражает Анеко. – Русский – не наш бог!

      Ох, приплыли. Я встречаюсь взглядом с юной принцессой. Она не выдерживает и отводит лицо в сторону.

      – Вы оба принадлежите мне, – говорю чистую правду. – Вы оба почувствовали это на арене. Так почему же я не ваш бог, Ваше Высочество?

      Гунай молчит, переваривая услышанное, зато его сестрица не утруждается на мыслительную работу:

      – Какие громкие и нахальные слова, – сжимает она кулачки. – И вы смеете говорить их императорским особам? Ваша светлая голова слишком отдавливает вам плечи, и вы просите снести ее?

      Мое лицо непроницаемо. Принц же мрачнеет:

      – Ан-тян, мы же с тобой обсуждали, -тихо говорит он. – Пожалуйста, не провоцируй Арсения Всеволодовича.

      – Я не могу молчать! – рычит принцесса. – Когда меня оскорбляют.

      – Анеко, мы не можем… – Гунай пытается взять ее за локоть, но она отдергивает руку.

      – Не трожь меня! – лицо Анеко напоминает мордочку свирепого зверька. – Он убил Хенеси! А ты, будущий император, лизоблюдствуешь перед ним?

      От слов сестры принц едва не приходит в ярость, с трудом он сдерживает себя от резких слов, это видно.

      – Я извиняюсь, Арсений Всеволодович, – оборачивается Гунай ко мне. – Вы можете ее простить?

      – Любовь слепа, – киваю. – Я понимаю причину буйства Ее Величества, но прощу только после ее извинений.

      – Простить меня? – вскрикивает Анеко так громко, что даже аристократы рядом на нас оглядываются. – Серьезно?! Ты же сам сказал, что я люблю Хенеси…!

      – Я этого не говорил, – возражаю. – Вы любите вовсе не Хенеси, а меня.

      Гунай крякает удивленно.

      – Что-о?! – принцесса даже забывает о своем праведном гневе. Она тараторит ошеломленно, хлопая розовыми губками. – Да как?! Почему?! Зачем?! Нельзя?!

      Я подаюсь навстречу девушке. Подступаю слишком близко. Она замолкает и задерживает дыхание, боясь пошевелиться. Люди смотрят. Некрасиво, неэтично, но куда деваться? От настроения этой взбалмошной девочки сейчас зависит судьба Японии. Мне нужно перебороть ее упрямство, чтобы она признала очевидную вещь: я – новый бог японского пантеона.

      – Простите, Арсений Беркутов, – слышу сзади грубый окрик. – Я – Чжао Не! Прошу принять мой вызов на дуэль! Этой ночью вы, бесчестный подонок, обидели девушку из моей свиты Ханаю Е!