Чужая женщина. Татьяна Тронина

кровь… И тогда сотрется с безупречного свеженького личика вся эта безмятежная наглость…

      Лара вдруг почувствовала, что улыбается. «Да, да, я ее изувечу сейчас… Гадина! Какая же она гадина!»

      – Почему? – спросила Лара, сознательно решив оттянуть свою месть. Можно же поиграть с этой Оленькой – точно кошка с мышкой… Потом-то уж с этой дрянью не поговоришь!

      – Потому что я люблю его. Не знаю, любит ли Саша меня, но я – люблю его. Он настолько необыкновенный, светлый человек, что… других таких мужчин больше на свете нет, понимаете? – звонко произнесла Оленька.

      «Понимаю. Саша – лучше всех в мире. Понимаю…»

      – Вы, наверное, бог знает что обо мне думаете… – энергично продолжила Оленька. – Что я такая-сякая, разлучница, негодяйка. Но его же нельзя не любить! – вдруг убежденно, страстно воскликнула девушка.

      – И что теперь? Вы поженитесь? – облизнув губы, все тем же сдавленным, невыразительным голосом произнесла Лара. Она прикидывала в этот момент, куда лучше ударить вилкой – в глаз или щеку? Лучше, конечно, нанести Оленьке сразу несколько ударов – быстро, стремительно, дабы урон был непоправим. Посадят Лару за это? Да не жалко, пускай сажают… Подумаешь. У нее ведь и так ничего нет – ни мужа, ни ребенка, ни работы.

      – Господи, да откуда ж я знаю? – удивленно, даже весело воскликнула Оленька. – Он мне предложения не делал! И вообще, вы, Лара, как-то неправильно, извращенно все представляете…

      – А как надо? – спросила Лара, не слыша собственного голоса. «Сейчас. Нет, через минуту… Пусть говорит пока!»

      – Мы с Сашей с самого начала были как друзья! Это было удивительно. Судьба, – впервые за время встречи Оленька опустила глаза. – Мы с ним говорили много, в кафе сидели… смеялись как сумасшедшие. Мы были с ним как дети. Веселые, раскрепощенные, счастливые. У Саши времени только мало – мы редко встречались. Я уже говорила – в основном перезванивались… В последний раз вот месяц назад тоже в кафе сидели. Он ко мне столько раз собирался приехать, но эта его работа… Так ничего и не получалось. Мне от него ничего не надо. Чего-то требовать, просить – не буду, – улыбаясь, но вместе с тем очень серьезно, даже жестко произнесла Оленька. – Разведетесь вы с ним или не разведетесь… Женимся мы с ним или нет… Неважно. Я в любом случае желаю ему счастья. Я не хочу стать ему обузой.

      – В каком смысле? – Лара напрягла мышцы в руке, собираясь замахнуться вилкой.

      – Вот в таком… – Оленька плавно взмахнула руками, и полы пашмины разъехались в разные стороны.

      В первый момент Лара ничего не поняла. А потом – увидела.

      Животик. Маленький, аккуратный животик. На Оленьке были длинная мягкая юбка и трикотажный свитер. Свитер этот вполне отчетливо обжимал живот Оленьки.

      Лара выронила вилку, прижала ладони к губам.

      Она за минуту до того собиралась ударить Оленьку в лицо этой вилкой, а вместо того Оленька сама нанесла ей упреждающий удар – прямо в сердце.

      Лара была сражена. Раздавлена и выпотрошена.

      И, разумеется, она не могла