Закон есть закон. Александр Старшинов

стоит понизить. Девица стихла. Вообще-то многие думают, что женщины меня избегают. Это так, да не совсем. Многие пугаются, это верно, но зато с какой страстью после такого испуга они кидаются мне на шею! С одной из этих визгливых девчонок я встречался три месяца, но с какой именно – не скажу.

      Я уселся за стол Кролика и спросил:

      – Ты слышал?

      Кролик пожал плечами:

      – Синец, ты же столько лет твердил, что не будешь ввязываться в драку. Где же все твои хваленые принципы?

      – А я и не ввязываюсь. Просто эти двое явились ко мне на заправку и устроили перестрелку. Из настоящих пистолетов – под покровом Пелены!

      – Син! – Кролик осуждающе поводил у меня перед носом пальцем. – Рассказывай свои тупые сказки тупым стражам. Два отщепенца не могут явиться случайно на заправку к третьему и там убиться. Кристалл нашли?

      – Ну да. У одного – в кармане. У другого на шее. Их забрали стражи.

      – Син!

      – Что?

      Кролик вздохнул:

      – Я не о разрушителях Пелены толкую. Соли этой у многих как грязи, просто они боятся ею пользоваться. Я про настоящий кристалл, понимаешь, Кристалл с большой буквы, способный гнать волну, большую волну, гигантскую волну, настоящую. Кристалл, который цепным псом отгоняет Океан от порога и поддерживает Пелену. Так вот, его нашли?

      Я отрицательно покачал головой.

      – Значит, стражи явятся к тебе завтра утром с обыском, – произнес он печально. – Готовься к плохому.

      – Сколько осталось ждать падения? – спросил я.

      Кролик, как и я, был заправщиком. Но, в отличие от меня, у него иммунитет к синеве. Кроме небольшого синеватого пятна на щеке – никаких следов на коже. Правда, он проходил обращение месяц спустя после того, как мою физию искупали в тазике с концентратом, так что синее пятно, похожее на родимое, – единственное его приобретение после означенной процедуры. При этом почти все были в курсе, что он отщепенец-заправщик. Однако мало кто знал, что он сможет стать Лоцманом, после того как Пелена падет.

      – Пятнадцать дней максимум. Минимум – три. Хотя в минимуме я не уверен. Может и сегодня все накрыться… Хотя это, разумеется, плохо.

      Я кивнул: более точно рассчитать день и час исчезновения Пелены очень трудно. Если, конечно, у тебя нет непосредственного допуска к Пелене. Как у стражей…

      – Падение сколько процентов? – спросил я.

      – Семь.

      – По моим подсчетам пять.

      – Плохо дело. То есть для нас хорошо. Но для тех, кто засел в резиденции, – плохо.

      «Плохо» – было любимым словечком Черного Кролика. Как вы уже догадались, Черный Кролик был пессимистом. Как-то раз я посчитал: за вечер он сказал «плохо» сто двадцать семь раз. Тот день выдался особенно неудачным. Обычно Кролик говорит «плохо» за время игры в «Тощей корове» раз пятьдесят.

      Интересно, в этот раз наследники магистра попытаются сохранить преемственность или кинутся драпать, как только барьер устойчивости будет