Василиса из рода Ягинь. Кристина Юрьевна Юраш

снова наступила темнота…

      – Лежи тихо, – послышался шепот, от которого василиса приоткрыла мутные глаза. Она не видела, кто над ней склонился. Только длинные волосы, которые ерзали по ее груди.

      На фоне ночного неба виднелся силуэт. А на обнаженной груди чувствовалось мягкое прикосновение рук, срывающей с нее разодранный сарафан.

      – Ты кто? – едва слышным шепотом спросила василиса, пытаясь пошевелиться.

      Даже звезды на небе расплывались, сливаясь в сверкающие ленты.

      В ответ была тишина.

      Только в этой звенящей тишине, она почувствовала, как боль ран и ссадин отступает, толкая ее в объятия усталой дремоты.

      «Травы!», – вспомнила василиса, пытаясь нащупать свою котомку.

      – Не шевелись, – словно ветер выдохнул в ее губы таинственный незнакомец. Василиса попыталась открыть глаза, но они были плотно закрыты.

      – Травы, – с трудом разлепила она пересохшие губы. – Там… травы… В котомке…

      Но слабая рука едва шевельнулась, чувствуя покрытую холодной ночной росу траву.

      – Пей, – насильно раздвинули ей губы. Вода, льющаяся по губам и стекающая на грудь, показалась сладким зельем, от которого в тело стали возвращаться силы.

      – А теперь спи, – послышался шепот. А к ее полуоткрытым губам мягко прикоснулись чужие губы, выдыхая смерть.

      Только сейчас она почувствовала идущий от них нечеловеческий холод.

      – Навий! – внезапно пронеслось в голове у василисы.

      Она испугалась этой мысли, пытаясь оттолкнуть. Но тут же обессилила и снова провалилась в темноту.

      Глава 5. Обратный путь

      Где-то сквозь темноту щебетали птицы. Слышно было шуршание ветра в кронах столетних деревьев.

      Ветерок скользнул по василисе, заставив открыть глаза. Она лежала под деревом, а под головой у нее была ее котомка. На теле не было ни единой раны. О битве напоминало поле, усеянное гусями – лебедями и разорванная одежда, которую василиса нервно стягивала на груди, стыдливо вспоминая поцелуй во сне.

      – Позорище! – послышался с ветки недовольный голос филина. – Говорил я тебе – в пещеру направляй! Так бы хлоп и все! Убила бы там все живое!

      – А вдруг там еще живой есть? – спросила василиса, чувствуя, как ее качает. Она осмотрела руки, на которых и следа не осталось от острых когтей и зубов. Странно все это. Не могло оно так быстро зажить само.

      Морщась и вздрагивая от утреннего холода, василиса встала на ноги. Посох ее был прислонен к дереву, вещи не тронуты. Они аккуратно лежали рядом. Котомка, а поверх нее наплечник и кокошник.

      – Или ты думала, что гуси – лебеди сидели в пещере и переговаривались. Что-то вроде: «Давай пока дитятко не будем жрать! Отложим на ужин! А то сейчас василиса придет!», – ухал с ветки филин очень недовольным голосом. – Не трогай! Это на новый год!

      – Здесь кто-то был? – спросила василиса, осматриваясь по сторонам и ощупывая себя. Она потянула наплечник и нацепила его обратно. Разодранный сарафан багровел спекшейся кровью, но ран