Феникс. Исцеление любовью. Екатерина Беспалова

ком в горле – собственные мысли испугали не на шутку. Она продолжала ломать его убеждения, разрушала всё, превращая в руины. Он перевёл взгляд на юную художницу. Виктория не моргая следила за ним: внимательно, сосредоточенно, заглядывая в душу, в самые недра. Дьявол!

      – Мы должны идти, – хриплым голосом произнёс Макс, отворачиваясь к водоёму. – Время.

      Вика не двигалась, пытаясь понять, чему только что стала свидетелем. Она явно увидела то, что видеть была не должна; почувствовала нечто, что пряталось ото всех глубоко внутри и никогда не выпускалось наружу. Его лицо… Глаза… Они были до краёв наполнены болью… О чём он думал?

      – Время, Виктория Владимировна, – мрачный голос вывел из состояния задумчивости.

      Вика прогнала странные мысли прочь и стала быстро собирать вещи. Пейзаж, который ещё утром волновал больше всего, отошёл на второй план. Взгляд то и дело возвращался к спине Каверина, неподвижно стоявшего у воды.

      – Я готова.

      – В таком случае возвращаемся. – Максим двинулся к дорожке, что вела назад к особняку.

      Молчание угнетало. Виктория шла следом, не зная, с чего начать разговор.

      – Мы опаздываем, – проговорила наконец виновато она, посмотрев на часы.

      Максим нахмурился. Опаздываем? Пожалуй, это было совсем не подходящее слово для описания его положения. До общего сбора оставалось пять минут. Этого времени не хватало, чтобы вернуться и привести себя в порядок. Мало того, возвращение домой в обществе дочери Владимира наверняка наведёт на мысли определённого характера. Умные смолчат, но найдутся и те, кто из кожи вон вылезут, чтобы бросить в глаза едко-пошлую шутку.

      На губах появилась улыбка:

      – Я всегда требую от личного состава точности исполнения приказов, но сегодня в первый раз искренне хочется, чтобы они пропустили мою болтовню мимо ушей.

      – И именно сегодня этого не произойдёт, – поравнявшись с ним, с опаской произнесла Вика.

      – Полностью согласен.

      Когда они вышли из лесопарковой зоны на дорогу и впереди показался высокий забор особняка, она благодарно улыбнулась:

      – Спасибо.

      – Если бы Вы сразу обозначили проблему, а не пытались изображать человека-паука, карабкаясь по стенам, мы бы решили её гораздо раньше, – ответил Максим, искоса посмотрев на девушку.

      – Человека-паука?

      – Как показал опыт, капуцины вызывают неординарную реакцию, – улыбнулся Каверин. – Я подобрал менее опасный вариант.

      Брови Виктории взметнулись наверх, а по безлюдной улице разнёсся её заливистый смех:

      – То есть ты считаешь, что паучиха – как правило, злобная – звучит куда лучше, чем милая обезьянка?

      Мгновение – и она услышала ответный мелодичный смех: глубокий и до дрожи приятный.

      – У Вас невероятная способность к перифразу, Виктория Владимировна. – Он встретился с озорным девичьим взглядом. – Человек-паук и злобная паучиха… – Улыбка стала шире, заразительнее. – Потрясающе!

      Но