Навигаторы. Заброшенный маяк. Яна Усова

притащила вас всех на мой маяк. Вас никто ко мне не звал!»

      Светловолосый парень показал Одалинн – имя то какое нелепое, – что не слышит её, приложив ладонь к своему уху. А затем исчез из виду, видимо, вынырнул, чтобы глотнуть воздуха. Стерва Одалинн усилила нажим на мою руку и отчеканила:

      – Прикажи искину открыть отсек.

      В этот раз эта тварь вывернула руку ещё сильнее. От боли я заплакала, но сквозь слёзы заметила, как парень задёргался и как у него из носа пошли пузыри.

      «Нет! Нет! Не хочу видеть это! Мне всего пятнадцать лет! Не хочу видеть, как полное жизни тело превращается в холодный сырой труп! Ненавижу пиратов, ненавижу маяки, ненавижу искинов!»

      Над ухом раздалось:

      – Не можешь ты, поговорю я. – Линн, обратилась к моему искину. – Исхран, если ты не откроешь эту дверь, я начну ломать ей кости. Ей будет больно, но она не умрёт от болевого шока. А когда я заберу его тело, – её голос звучал очень спокойно, – то разнесу на атомы этот маяк, а твой столь оберегаемый смотритель останется с тобой. Вместе. До конца.

      Я почти желала этого: устала жить в этом странном мире, где мне каждую секунду приходилось бороться за выживание…Что-то хрустнуло, и меня охватила немыслимая боль. Когда хейр сломал мне пальцы на этой же руке, было больно, но не так сильно. Я завизжала. Казалось, моя старенькая рубашка насквозь пропиталась потом. Эта тварь, не ослабляя захват моей сломанной руки, невозмутимо позвала моего искина:

      – Исхран?

      Я уже даже дышать не могла, в глазах то и дело темнело. Сначала ничего не происходило, а потом на нас хлынул поток воды. Я не могла поверить, что искин уступил. Исхран уступил! Эта дрянь, Линн, оттолкнула меня от себя, и я упала – хорошо, хоть не на сломанную руку. Осторожно отползла к стене и, тупо уставившись в отсек с элефином, смотрела, как Линн и два её спутника выволокли того в коридор и приступили к реанимации. Мой теоретический медицинский опыт подсказывал, что время упущено. Но эта упёртая девица раз разом вдувала ему воздух в лёгкие и ритмично нажимала на грудь.

      – Дыши! Ну же, дыши! – рычала она. А следом раздалось отчаянное: – Я не дам тебе умереть, Арэниэль!

      Даже имя у этого элефина оказалось такое… элейское. Я сожалела о том, что он умер. Но тут произошло невероятное: Рэн попытался вдохнуть и закашлялся, из его рта полилась вода. Второй светловолосый мужчина быстро перевернул элефина на бок, и того вырвало водой и пищей. Фу! Мерзость! Мужчина, который удерживал меня, когда я выскочила из медицинского отсека, напряжённо заметил:

      – Ну ты даёшь, Линн, я думал, уже всё…

      – У меня по утоплениям была пятёрка, – сообщила она.

      – Вы там, в своей навигаторской школе, готовились топить членов команды что ли? – удивился другой.

      Женщина с оливковой кожей и мужчина, который удерживал меня, улыбнулись, а недовольная Линн проворчала:

      – Как же я хочу сейчас тебя стукнуть, Нарин.

      Несмотря на тупую ноющую боль в руке, я с любопытством наблюдала за ними. Какая же они всё-таки слаженная команда…а я всегда одна… Меня бы никто не стал спасать, если бы мне понадобилась помощь. Из глаз покатились слёзы, но при этом