Отвергнутая. Юлия Королева

Польки или услышу, что ты ещё какие сплетни про неё таскаешь, или имя её полощешь – смотри у меня, вылетишь с работы, как пробка. Я на этой базе не последний человек, должность имею, и уж я приложу все усилия, чтобы ты отсюда с позором ушёл. Да ещё всем расскажу, как ты тут от страха в штаны наложил! Понял ли?

      Тот испуганно закивал головой. Серафима Трофимовна отпустила ухо парня и произнесла презрительно:

      – Разве ты мужик? Только беззащитных девок умеешь ссильничать?! А на самом деле – трус трусом.

      Она рассмеялась и пошла из гаража.

      Испуганный Андрей забрался в машину. Пережитые стресс и позор не давали ему покоя. Он нервно ударил кулаком по двери машины. Посмотрел в зеркало заднего вида – несчастное ухо имело печально-раздутый вид и торчало в сторону.

      Он со злостью завёл машину, выгнал её из гаража и понёсся домой – переодеть штаны…

      Часть 8

      Полина всё больше зарывалась в серую, непроглядную жизнь, ежедневно навещая свою новую подругу Любку.

      Ей казалось всё больше и больше – вот выпьешь, и всё становится намного легче и проще, забываются все события, стираются из памяти лица, в душе легко и просто, и на всё наплевать.

      Сначала Любка учила её защищать себя, драться, но постепенно эти занятия сошли на нет, и всё чаще подруги проводили время, сидя за колченогим столом в неуютном Любкином доме за стаканом мутного пойла.

      Выпив, Любка начинала говорить о том, какая она крутая, как боится её местная шантрапа, как ценят её здешние "сидельцы" и как она, в скором времени, станет ещё круче. Впрочем, за счёт чего и почему, Любка не уточняла…

      Полина же, опустив на руки хмельную голову со спутанными волосами, всё чаще стучала кулаками по столу, повторяя, что ненавидит Ромку, своих родителей, Андрея, и любит только свою бабушку. Вспомнив о Серафиме Трофимовне, она начинала плакать и просить у неё прощения.

      Тогда Любка, как могла, успокаивала её и уводила спать на свою грязную, с бельём серого цвета, старую металлическую кровать.

      Возвращаясь к бабушке, пьяная Полина валялась у неё в ногах, плакала, умоляла не прогонять её, клялась и божилась, что перестанет пить и возьмётся за ум, но наступало утро, и она снова шла к своей "подруге".

      Серафима Трофимовна и не знала, что делать, как вытащить внучку из этого, как помочь ей. Она просила Полину не выходить из дома, позаботиться о себе, о своём здоровье, вспомнить, наконец, о сыне, но ничего не помогало.

      Она даже отважилась договориться со своей знакомой, работавшей в морге, и привела Полину на экскурсию. В помещении, где ожидали справки медэкспертизы, по стенам стояли застеклённые узкие шкафчики, внутри которых находились колбы с внутренностями. На колбах были надписи: "Печень алкоголика", "Сердце алкоголика". Но Полина смотрела на всё это равнодушным, отрешённым взглядом потухших глаз, и молчала. А потом опять шла к Любке.

      Сначала им хватало денег – был Полинин расчёт с работы в автобазе, Любка перебивалась какими-то шабашками, но потом деньги внезапно кончились, и они стали привечать