Басараб. Таня Лаева

счетов. Машина тоже. В этом уже чужом помещении мои были только шмотки и еще одна дорогая моему сердцу вещь. Я подошла к комоду в своей комнате, на котором стояла фотография Нортона старшего. Я взяла ее в руки, провела дрожащими пальцами по стеклу. Эту фотографию сделала я. Серо-зеленые глаза и изнеможенный взгляд, черные волосы с проседью и легкая небритость, нахмуренные брови и неглубокие морщинки на лбу…

      – Прости меня… но я сдаюсь.

      Соленые капли упали на родное любимое лицо.

      – Я навещу тебя… обязательно… но позже… я не могу, просто не могу… – я сбивчиво шептала слова немому изображению, затопляя стеклянную поверхность слезами.

      Сердце рвалось в клочья, но я взяла кинг-сайз чемодан и бережно уложила снимок с собой. Дальше внутрь полетели одежда, туфли, сумочки, украшения, вещи в дорогу. Сев на плотно набитый чемодан, я застегнула его с большим трудом.

      Что делать с остальным? Плевать! Гори оно синим пламенем, – я задумалась, – А это идея.

      Последняя мысль мне так понравилась, что я решила сделать еще кое-что напоследок. Ну конечно же, я не подожгла квартиру, а просто решила украсить в память о себе и о нем. С истерическим смехом я начала сдирать обои. Найдя в кладовке банку черной краски, я замазала картины, испачкала стены и с силой швырнула в огромную плазму.

      – Вот тебе.

      Открутив металлическую ножку стола, я разбила зеркала, стекла, неистово исколотила всю технику.

      – Как же хорошо.

      Заткнув все сливы, я включила все краны на полную и, подождав, пока вода пойдет через край, открыв с ноги дверь, покинула прошлое, гордо шагнув вперед. Окончательно озверев, я почувствовала сильнейший голод.

      Ух… ладно, поем у Николь. Надо мчать.

      Звонок. Неизвестный номер.

      – Аврора, только не клади трубку, пожалуйста. Давай поговорим.

      Я села в машину и вставила ключи в зажигание, представляя, что втыкаю их в глаз Адриана и прокручиваю.

      – Ну чего тебе.

      – Дорогая, послушай, вернись. Давай все обсудим. Ну мы же взрослые люди, – жалостливо умолял он.

      – Что обсуждать?

      – Я надавил на тебя, извини. Я понимаю тебе сложно. Но ты мне нужна. Вернись.

      Я отрешенно взглянула на когда-то свои разбитые окна.

      Обратного пути нет. Мне не будет жизни рядом с ним.

      – Нет, я уезжаю. Прощай.

      – Стой! Куда?! Я тебя все равно найду! – снова принял стойку баран.

      – Я уезжаю не от тебя.

      Я положила трубку. Звонок.

      Да как же ты достал. Черный список.

      *******************************************

      Аэропорт.

      Мы с Николь стоим в огромной очереди на регистрацию.

      – Не могу поверить, что мы это делаем! – хлопает подружка в маленькие ладошки.

      – Никки, это же не Вегас.

      Но она искренне радовалась нашей поездке и просто искрилась от счастья.

      – Все равно… очень волнительно.

      Звонок. Незнакомый номер.

      – Автора Шайн! Если ты сейчас же не вернешься, ты пожалеешь об этом о-о-очень сильно. Ой как пожалеешь. Ой-ёй-ёй как… ты даже не