Гниющие во тьме. Эмили Редлер

несколько взмахов рукой, рассчитывая скорее на чудо, чем на результат. Почему они не слушаются?

      – Если продолжишь в том же духе – останешься без глаза. – Вздрагиваю от неожиданности, чуть не выронив нож, но сразу узнаю голос.

      – Спасибо за полезный совет, Герет. – Закатываю глаза, натягивая ухмылку.

      Поворачиваюсь к нему и замечаю усмешку на лице. Он стоит облокотившись на дерево, сложив руки на груди. На нём та же вчерашняя одежда, что изрядно помялась и запачкалась. Уставший взгляд говорит о бессонной ночи.

      – Если тебе этого совета достаточно, то я пойду домой. – Он отрывается от дерева, опустив руки.

      – Ты не мог бы мне помочь? – Борюсь с желанием пнуть его. Знает, как я не люблю просить, но вынуждает меня это делать.

      – Первое – носи их всегда с собой, чтобы ты привыкла к ним, а они к тебе. Второе – прежде, чем пытаться махать ими в попытке кого-то убить, попробуй их почувствовать, словно они сгусток энергии, что тянется к тебе. – Он подошёл вплотную ко мне. – Это прозвучит банально, но они должны стать частью тебя. Ты должна их чувствовать, контролировать, словно ножи – это продолжение твоей руки.

      – Пыталась, но они не отзываются. – В голосе сквозит раздражение. Про слияние и в учебнике написано, а мне нужны более практичные советы.

      – И поэтому начала с раздражением махать ими в разные стороны?

      – Я спокойна. – Ответ получился агрессивным, выдавая меня.

      Герет опустился на траву, жестом приглашая сделать тоже самое. Я разместилась напротив, скрестив ноги.

      – А теперь выдохни и закрой глаза. – Он положил ладони на колени, вытягивая шею и позвоночник.

      – Ты серьёзно? – Закатываю глаза, цокая. – Медитациия?

      – Эмирия, – жестко отрезал он. – Не перечь мне и делай то, что я говорю. Ты постоянно пытаешься ерепениться, чтобы скрыть свою раздражительность и неудачные действия, но самобичевание тебе ничем не поможет. Так что закрой глаза и делай, как я тебе говорю.

      – Хорошо, – отвечаю сквозь зубы, бросая взгляд исподлобья.

      – Положи ножи перед собой, ладони на колени, а глаза закрой. – Тон голоса смягчился, теряя прежнюю сталь. – Сделай глубокий вдох, а после выдох.

      Выполняю требования, пытаясь сосредоточиться на его голосе, отбросить мысли, но вместо этого чувствую, как огонечек раздражения трепыхается, разжигаясь сильнее. Герету легко говорить – у него всё получается, а я бьюсь подобно рыбе выброшенной на сушу, глотаю судорожно воздух, что медленно убивает меня. Как он не понимает? Я ничтожная, слабая…

      Его голос врывается в поток мыслей:

      – Вдох. Выдох. Сконцентрируйся на спокойствии, не думай ни о чём. Всё хорошо.

      «Всё хорошо», – повторяю за ним.

      – Если не получилось в этот раз, что нужно делать?

      – Повторять пока не получится, – отвечаю я.

      – Хорошо. А что будет если продолжать злиться и ненавидеть себя?

      Тяжело вздыхаю, понимая, к чему ведёт этот вопрос, какой