Заоконье: случайный код. Евгения Высоковская

с тех пор так и не давали ей покоя.

      Наконец, когда Стелла сделала передышку после одной из бесчисленных историй о непутевой соседской семье, в которой муж так орал на беременную жену, что у нее начались преждевременные роды, Мица спросила:

      – А я вижу, у тебя есть в квартире зеркала. Я думала, ты вообще зеркал избегаешь.

      Стелла, еще не выйдя из образа увлеченной рассказчицы, какое-то время непонимающе хлопала глазами, затем посерьезнела.

      – Эти зеркала нормальные. С ними все в порядке. Пока, – осторожно произнесла она и внимательно взглянула на собеседницу.

      – А что с моим не в порядке?

      – Ты же сама сказала, что хотела его снять.

      – Ну, оно мутное, – пожала плечами Мица. – У меня от него как будто в глазах двоится, только и всего.

      Стелла замялась.

      – Я не знаю, как это объяснить, – наконец заговорила она. – Но зеркало в твоей квартире точно не новое и уже из-за одного этого попадает в группу риска.

      Она зажмурилась и глубоко вздохнула, явно понимая, как дико звучит ее последняя фраза. Но Мица ее не перебивала, и Стелла продолжила.

      – Все зеркала у меня – совершенно новые. Я их покупала сама, буквально только после выхода из мастерской. В них еще никто не смотрелся, кроме разве что продавцов да самих мастеров. Но дело даже не в этом. Главное, что они новые.

      – Чем больше людей смотрится в зеркала, тем хуже? – с любопытством спросила Мица. Забытая тминная палочка крошилась в ее пальцах. В памяти всплывали обрывки давнишних разговоров с Магдой на эзотерические темы. – Или чем больше хозяев у них? Это они словно чужой энергетикой напитываются?

      Стелла покрутила головой, откидываясь на диван.

      – Нет, дело не в хозяевах, а именно в сроке. По крайней мере, это то, что мне известно. Чем больше зеркалу лет, тем оно… опаснее, что ли. Они словно портятся с годами. Правда, почему-то не все.

      – Что значит, портятся? – разговор становился тем интереснее, чем бредовее. Мица словно снова окуналась в ту полузабытую атмосферу эзотерического магазина, где с огромным интересом слушала призрака, говорящего о ее способностях и при этом умалчивающего о своей собственной тайне. Было немного странно, что Стелла так легко принялась делиться информацией, после которой ее можно было принять за сумасшедшую, но разве сама Мица не с той же легкостью ей внимала?

      – Ну, ты когда-нибудь видела совсем уже старые зеркала? Старинные?

      Мица кивнула, воскрешая в памяти образы искаженных потемневших стекол, по краям которых прошла чернота или ржавчина. Словно в местах этих червоточин зеркало способно не отражать бесстрастно образы, а открыть взгляду то, что находится в нем самом, по ту сторону, внутри: то, что обычно всегда существует, но спрятано за отражениями чужих лиц и тел. Об этом говорила сейчас Стелла?

      – Они порченые, сильно порченые. Их отражения уже не настолько яркие, зеркальная защита слабеет. Представь себе непрозрачную фольгу на окне, которая отражает солнечные лучи.